Дело незадачливого жениха. Дело сердитой плакальшицы. Дело блондинки с подбитым глазом

Внезапно дверь в судейскую комнату открылась, и судья Минден вошел в зал суда.

Адвокаты, зрители и судебные чиновники встали, пока судья шел к своему месту. Тот секунду помедлил и кивком головы разрешил садиться.

Судебный пристав произнес:

— Заседание Верховного суда штата Калифорния, от имени округа Сан-Диего под председательством достопочтенного судьи Гаррисона Миндена объявляется открытым.

— «Народ штата Калифорния против Эдварда Гарвина», — объявил судья Минден.

— Обвинение готово, — заявил Ковингтон.

— Защита также, ваша честь, — сказал Мейсон, вежливо улыбаясь.

— Приступить к оглашению состава присяжных заседателей, — обратился судья к судебному клерку.

Ковингтон прошептал Самуэлю Ярвису:

— Давай, действуй по списку присяжных, Сэм. Я пока останусь в стороне… Буду, как большая мина, чтобы в нужный момент выбросить взрывной волной Мейсона из-под воды. Только не нужно поднимать много шуму в этом деле!

— Он в любом случае взлетит на воздух, как только мы будем готовы нажать кнопку, — поддержал Ярвис.

Ковингтон пригладил свои сероватые усики. Его глаза засверкали под впечатлением от нарисованной его помощником картины.

Судья Минден тем временем велел судебному клерку объявить имена двенадцати присяжных заседателей, затем в кратком заявлении обрисовал обязанности суда присяжных, попросил окружного прокурора изложить суть дела, задал присяжным несколько рутинных вопросов.

Мейсон, несколько изменив свою тактику, ограничился ничего не значащими общими вопросами к жюри присяжных.

Окружной прокурор Ковингтон, внезапно насторожившись, предостерег Ярвиса, который продолжал задавать вопросы присяжным, пока до него не дошло, что уж больно явственно окружная прокуратура старается прибрать присяжных в свои руки, в то время как защита готова признать присяжными любых выбранных двенадцать человек.

— Желает ли окружной прокурор сделать обвинительное заключение? — спросил судья.

Предполагалось, что Ярвис должен был его зачитать, но Ковингтон, сердитый и возбужденный, вскочил на ноги перед присяжными заседателями, заявив, что намерен доказать, что подсудимый, Эдвард Гарвин, в результате незаконного развода оказался перед лицом обвинения в двоеженстве и запутался в семейных неурядицах. Поэтому подсудимый пришел к выводу, что для того, чтобы выбраться из создавшегося положения, нет другого, более простого, но смертельного выхода, как нажать на курок пистолета.

— Я намерен продемонстрировать вам, дамы и господа, — сказал Ковингтон обличающим голосом, — что этот человек преднамеренно завлек жену на полуночное свидание, которое он тщательно спланировал и с которого она уже никогда не вернется живой. Хладнокровное, преднамеренное, мастерски выполненное убийство, которое могло бы быть никогда не раскрыто, если бы не…

Самуэль Ярвис дернул за полу пиджака Ковингтона, который вдруг сообразил, что говорит лишнее. Он сделал паузу, откашлялся и продолжал:

— …если бы не усилия полиции этого округа, которая работает в дружеской связке с полицией Лос-Анджелеса. Как бы там ни было, дамы и господа, я не собираюсь задерживать ваше внимание на очевидном. Я намерен доказать, что подсудимый убежал из Соединенных Штатов в Мексику, где он нашел себе райское убежище от обвинения, которое выдвинула против него его жена и…

— Минуту, — приветливо перебил его Мейсон. — Ваша честь, я протестую против любых попыток со стороны обвинения предъявлять не относящиеся к делу побочные обвинения с целью дискредитировать подсудимого и считаю высказывания окружного прокурора плохим исполнением своих обязанностей.

— С позволения уважаемого суда, — сердито сказал Ковингтон, — в данном случае мы имеем исключение из общего правила. В этом деле обвинение в двоеженстве послужило причиной убийства. Об этом хорошо знает защита. Это такое дело, где нам разрешено приводить улики в обвинении в другом преступлении. Мы вынуждены это делать, чтобы доказать мотив основного преступления. Из-за обвинения в двоеженстве подсудимый убежал в Мексику, и из-за него он решил убить свою жену, чтобы стать вдовцом и жениться на другой женщине, вскружившей ему голову.

— Некоторые возражения, — приветливо сказал Мейсон, — опять нарушения своих обязанностей со стороны окружного прокурора.

Судья Минден раздраженно заявил: «Господин окружной прокурор, я не знаю, как приведенные вами улики повлияют на ход судебного разбирательства, но мне кажется, что вы нарушаете ход судебного заседания. Не будет ли лучше оставить этот вопрос до того времени, когда до него дойдет очередь? Это как бы заниматься делом с конца, и суду нелегко будет вести нормальные судебные слушания. То, что вы сказали, может быть частью обвинения, но прежде мы должны выяснить, каковы были обстоятельства.

Думаю, что вы поступили бы правильно, если бы изложили присяжным то, что собираетесь доказать по поводу действий подсудимого в момент совершения убийства и затем следовать обычной судебной процедуре».

— Очень хорошо, ваша честь, — выдавил из себя улыбку Ковингтон. — Если суд считает, что я должен следовать этой процедуре, я подчиняюсь.