Дело незадачливого жениха. Дело сердитой плакальшицы. Дело блондинки с подбитым глазом

— Видели его всего три с половиной секунды, одним глазом, в полумраке, глядя ему в спину, — сказал Мейсон. — Но когда вы захотели опознать его для полиции, потребовалось три минуты при дневном освещении, чтобы разглядеть его лицо, фигуру и все в таком роде?

— Но я же не хотел ошибиться.

— Значит, для того чтобы убедиться в этом, вам пришлось смотреть на него три минуты двумя глазами и при дневном свете?

— Да, чтобы быть абсолютно уверенным.

— Тогда получается, что, увидев его в течение трех с половиной секунд, — сказал дружески Мейсон с обескураживающей улыбкой, — одним глазом, вы, конечно, не были абсолютно уверены, кто это был, не так ли?

— Нет, я не был уверен в этом, — сдался Скэнлон, — абсолютно. Но, увидев его в тюрьме, я понял, что это он.

— Я так и подумал, — ответил с улыбкой Мейсон. — Благодарю вас, мистер Скэнлон, я закончил.

— Вопросов не имею, — сердито отрезал в свою очередь прокурор.

Судья посмотрел на часы.

— Настало время прервать заседание до двух часов пополудни. Суд возобновит работу в два часа.

Эдвард Гарвин вытянулся и схватил Мейсона за руку. Его пальцы прямо-таки впились в кожу адвоката.

— Мейсон, — сказал он, — ради бога, я…

Мейсон повернулся, ободряюще улыбаясь своему клиенту. Но улыбка была только на губах адвоката, глаза же оставались холодными, с тяжелым взглядом.

— Улыбайтесь, — произнес Мейсон.

— Я…

— Улыбайтесь, черт подери, — сказал снова Мейсон свистящим шепотом, — улыбайтесь.

Слабое подобие улыбки тронуло губы Гарвина.

— Улыбайтесь, пусть улыбка не сходит с вашего лица, пока присяжные не выйдут из зала.

Мейсон увидел, как борется с собой Гарвин, пытаясь выдавить улыбку. Тогда он сам добродушно и естественно рассмеялся, хлопнул Гарвина по плечу и сказал:

— Ладно, пошли обедать.

— Мейсон, я должен увидеться с вами, — прошептал Гарвин.

Мейсон тихим голосом бросил через плечо: «Только попытайтесь увидеться со мной сейчас, когда присяжные смотрят на вас, да еще с вашим выражением на лице, и можете заказывать билет в одну сторону в камеру смертников в Сан-Квентине».

С этими словами адвокат небрежной походкой вышел из зала суда, с портфелем под мышкой и с беззаботным выражением лица.

Делла Стрит присоединилась к Мейсону в коридоре.

— Господи, шеф, неужели он говорит правду?

— Не знаю. Выясню позднее. К тому же я не собираюсь устраивать спектакль перед присяжными и зрителями, встречаясь с моим клиентом в данный момент.

— Что же мы будем делать? — спросила она.

— Найдем Дрейка, и обедать. Это все, что мы можем сделать.

Дрейк с трудом пробрался сквозь собравшуюся толпу у двери в зал суда, из которой кое-кто с любопытством поглядывал на Мейсона.

Дрейк сжал руку Мейсона.

— Парень, ты сделал невероятное при перекрестном допросе. Ты заставил свидетеля признать, что ему понадобилось три минуты опознать человека при нормальном освещении, хотя он его видел всего три секунды в темноте и к тому же со спины.

— Что-то не дает мне покоя в отношении этого свидетеля, — ответил адвокат. — Какое-то чрезмерное чувство искренности и расположенности у этого свидетеля настораживает меня.

— Ты же не думаешь, что твой клиент на самом деле выходил и устраивал ночные похождения?

— Как я могу знать?! — сказал Мейсон. — Часто клиенты говорят неправду. Но в этом деле у нас есть спрятанный в рукаве козырь.

— Ты имеешь в виду показания жены Гарвина?

— Именно. Конечно, присяжные могут подумать, что жена выгораживает мужа, но вряд ли они пошлют новоиспеченного жениха в Сан-Квентин, оставив в безутешном горе прекрасную невесту, если этого они смогут избежать. Я надеюсь, что алиби жены Гарвина перевесит показания Скэнлона.

— Она уверена во времени? — спросил Дрейк.

— Конечно, — ответил Мейсон. — В этом-то и есть преимущество часов с боем.

— С громким боем.

— Да, я сам слышал, как они отбивают десять часов, когда я собирался ложиться спать. Я… — Он замолк, увиден сеньору Мигуэрино, которая вышла из лифта и пошла по коридору, с огромными часами под мышкой. Она приветливо улыбнулась Мейсону.

— Как вы думаете, мистер Мейсон, вернутся ли снова жених с невестой на медовый месяц ко мне в гостиницу?

— О, конечно, — доверительным тоном ответил Мейсон. — Что это вы делаете здесь с часами, сеньора?

— Окружной прокурор попросил меня привезти эти часы.

— Зачем?

— Он хочет показать их присяжным.

— Что это за часы? — спросил как можно небрежнее Мейсон.

— Это часы из моей гостиницы.

— С перезвоном?

— Да, с перезвоном. Днем они отбивают часы.

— Днем?!

Она утвердительно кивнула.

— Да, только днем. Ночью — нет… Могут разбудить клиентов. Людям в Мексике нравится слушать часы днем, ночью перезвон отключается, правильно?!

— Вы отключаете часы на ночь?

— Именно так. Вы нажимаете на кнопку сбоку и бой отключается, пока вы снова не нажмете на кнопку. Каждую ночь, перед тем как лечь в постель, я отключаю бой часов. Утром, когда людям нужно вставать, я снова их включаю.

— Значит, окружной прокурор хочет посмотреть на эти часы?