Дело опасной вдовы. Дело о бархатных коготках. Дело любопытной новобрачной. Дело о коте привратника

Алмазные глаза Белтера сверлили его злобным змеиным взглядом. Правая рука Белтера находилась в кармане пиджака.

— Ваше счастье, что вы остановились. Попробуйте сделать еще хоть один шаг, и я пущу вам пулю в лоб. У меня есть свидетели, которые подтвердят, что это сделано в целях самообороны. И я не знаю, не стоит ли мне сейчас воспользоваться этим обстоятельством?

— Вы можете не утруждать себя, — вежливо поправил Мейсон, — вам не удастся избавиться от меня этим способом. Есть еще люди, которые знают то же самое, что и я, а также куда и зачем я пошел.

Белтер вытянул губы.

— Опять та же самая песня. Я уже один раз это слышал. Если вы думаете, что я испугался подобных угроз адвокатишки–шантажиста, то вы сильно ошибаетесь. Последний раз говорю вам, чтобы вы отсюда выметались.

Мейсон снова обернулся.

— Ладно, выметаюсь. Я уже сказал все, что собирался.

Он был уже в дверях, когда до него донеслось саркастическое замечание Джорджа Белтера:

— Сказал все, что собирался. Два раза. А некоторые вещи даже три.

Глава 5

Ева Белтер сидела в кабинете Перри Мейсона и тихо плакала в платочек. Мейсон, сидящий по другую сторону стола, внимательно смотрел на нее, но в его взгляде не было и тени сочувствия.

— Вы не должны были этого делать, — проговорила она между двумя всхлипываниями.

— Каким же образом я бы мог все узнать? — спросил Мейсон.

— Он беспощадный.

Мейсон кивнул головой.

— Я тоже постараюсь быть беспощадным.

— Почему вы не дали объявление в «Икзэминер»?

— Они слишком много запросили. Я не Санта—Клаус.

2 Э. — С. Гарднер, вып. 3

33

— Вы же знаете, какое это важное дело, — продолжала она всхлипывать.

Мейсон ничего не ответил. Женщина по другую сторону стола всхлипывала еще минуту в тишине, потом подняла глаза и посмотрела на Мейсона с немым укором.

— Вы не должны были угрожать, не должны были приходить в дом. Ничего вы у него угрозами не добьетесь. Когда его припирают к стене, он сражается до последнего. Никогда не просит о снисхождении, но и сам жестокий.

— Интересно, что он может мне сделать?

— Он уничтожит вас, — всхлипывала она. — Он узнает обо всех судебных делах, в которых вы выступаете. Обвинит вас в подкупе суда присяжных; в том, что вы склоняете людей к лжесвидетельству, в нарушении профессиональной этики. Он заставит вас уехать из города.

— Пусть только попробует опубликовать хоть одно слово обо мне, — ответил Мейсон твердо, — я предъявлю ему иск о клевете. И буду делать столько раз, сколько он назовет мое имя.

Она покачала головой, слезы текли по ее щекам.

— Вы не сделаете этого. Он слишком хитрый. У него есть адвокаты, которые инструктируют его, что он может себе позволить. Он зайдет с тыла, запугает присяжных, заставит их выносить невыгодные вам приговоры. Будет держаться в укрытии и кусать вас при каждом удобном случае.

Мейсон забарабанил по столу.

— Ерунда!

— Зачем вы пришли? — причитала женщина. — Почему не дали просто объявление в газету?

Мейсон поднялся с кресла.

— Знаете что? С меня достаточно. Пришел, потому что счел нужным. Эта паршивая газетенка нагло учиняет разбой среди бела дня, но со мной этот номер не пройдет. Если ваш муж человек безжалостный, я тоже постараюсь быть таким.

Мейсон остановился и гневно посмотрел на нее.

— Если бы вы мне сразу рассказали правду, ничего этого не было бы. Но вам нужно было прийти и лгать. Вам некого винить, кроме себя.

— Не кричите на меня, — попросила женщина. — Вы единственный человек, на которого я надеюсь. Все так ужасно закрутилось, вы должны меня из этого вытянуть.

Перри уселся обратно в кресло.

— Итак, постарайтесь больше не лгать.

Женщина опустила руки на колени, поправила платье и кончиками пальцев в черных перчатках начала укладывать ткань платья в мелкие складочки.

34

— Что мы будем теперь делать?

— Давайте начнем сначала, и расскажите мне всю правду.

— Но ведь вы уже все знаете.

— Это не имеет значения. Я хочу убедиться, что знаю все достаточно хорошо.

Она наморщила лоб.

— Не понимаю.

— Это неважно. Расскажите мне все еще раз.

Ее пальцы продолжали нервно укладывать ткань в складочки. Не глядя на Мейсона, женщина начала рассказывать тихим прерывающимся голосом:

— Никто не знает о том, что Джордж связан с «Пикантными ведомостями». Это держится в страшной тайне. Даже в редакции никто не знает, кроме Фрэнка Локка. Но он у Джорджа в руках, потому что Джордж знает о нем что–то компрометирующее. Я не уверена, но мне кажется, что это убийство. Даже наши самые близкие знакомые думают, что Джордж зарабатывает деньги, играя на бирже. Я вышла за него замуж семь месяцев назад. У него это второй брак. Меня заинтересовала его личность и его деньги, но какого–то согласия между нами не было никогда. А в последние месяцы наши отношения стали очень напряженными. Я собираюсь подать на развод, и, по–моему, Джордж об этом догадывается.

Она остановилась, чтобы посмотреть на Мейсона, но не нашла в его глазах сочувствия.