Дело опасной вдовы. Дело о бархатных коготках. Дело любопытной новобрачной. Дело о коте привратника

— Садись в машину и поезжай на Шестьдесят девятую Западную. Вытащи этого Пита Митчелла из постели, но только сделай это поосторожнее, чтобы он при случае не выдал нас с тобой. Используй этот свой трюк с детективом, который слишком много болтает. Не спрашивай его, пока сам всего не выболтаешь. Скажи, что ты детектив, что Джордж Белтер был застрелен вечером в своем доме из пистолета, якобы купленного когда–то Митчеллом. Притворись, что произошла какая–то ошибка и что ты только для формальности интересуешься, где он был около полуночи. Спроси, где пистолет, а если его нет, то что он с ним сделал. Но не забудь, что ты должен ему все рассказать, прежде чем начнешь задавать вопросы.

— Одним словом, должен изобразить совершенного болвана.

— Да, изобразить совершенного болвана, а затем постараться забыть обо всем этом.

— Ясно, — сказал Дрейк. — Должен провести дело так, чтобы быть застрахованным от неприятностей.

75

— Сделай все, как я тебе сказал, — повторил Мейсон устало. — Именно так, как я тебе сказал.

Он повесил трубку и на звук открываемой двери поднял голову. В комнату вошла Делла Стрит. Лицо у нее было бледное, глаза широко открыты. Закрыв за собой дверь, она подошла к столу.

— Вас ждет какой–то мужчина. Говорит, что знаком с вами. Назвал себя Драмм, он из полиции.

Дверь отворилась, и за спиной Деллы появилась ухмыляющаяся физиономия Сиднея Драмма. Больше, чем когда–либо, он был похож на бухгалтера, который за минуту до этого встал из–за своего стола, чтобы найти какие–то бумаги.

— Прошу прощения за неожиданный визит, но мне нужно было поговорить, прежде чем ты успеешь придумать какую–нибудь красивую историю.

Мейсон усмехнулся.

— Я вижу, ты уже успел усвоить плохие полицейские манеры.

— О, прошу прощения, — обиделся Драмм. — Я не полицейский, я следователь. Мы с полицией терпеть не можем друг друга. Я всего лишь бедный следователь с нищенской зарплатой.

— Входи и садись, бедняга, — пригласил Мейсон.

— Однако же и странный у вас распорядок! Я искал тебя по всему городу и, наверное, не нашел бы, если бы случайно не увидел свет в твоей конторе.

— Ничего ты не мог заметить. Окна зашторены.

— Какое это имеет значение? — ухмыльнулся Драмм. — Я догадался, что ты здеь, зная, какой ты трудолюбивый.

— Ладно, это неважно. Может быть, мы закончим с этими играми? Ты пришел сюда по службе?

— Откуда я знаю? Я по натуре человек любопытный. Такая пташка, которая живет удовлетворением своего любопытства. Меня заинтриговала эта история с номером телефона. Ты ко мне приходишь, суешь мне в лапу какую–то мелочь, чтобы я достал тебе засекреченный номер, я еду, привожу тебе имя, адрес. Ты меня благодаришь, и следующее, что слышу, — ты появляешься по этому адресу в обществе трупа и его жены. Это что — случайность?

— И к каким выводом ты пришел?

— Мне не хотелось бы болтать. Я лучше послушаю, что ты мне скажешь.

— Я поехал туда по просьбе его жены.

— Странно, что ты знаешь жену, но не знаешь мужа.

— В самом деле? — спросил Мейсон саркастически. — Это одна из опасностей адвокатской практики. Сколько раз случается, что на прием приходит женщина, которая почему–то забывает пригласить с собой мужа. Говоря между нами, мне известны даже такие случаи, когда женщина приходит к адвокату втайне от мужа. Но это

76

уже, конечно, сплетни, и трудно предположить, что ты поверишь мне на слово.

Драмм не перестал ухмыляться.

— Ты хочешь сказать, что это один из таких случаев?

— Я ничего не хочу сказать.

Ухмылка исчезла с лица Драмма. Он откинул голову назад, и его глаза забегали по потолку.

— Это становится интересным. Жена приходит к адвокату, известному тем, что вытаскивает клиентов, оказавшихся в трудном положении. Адвокат не знает домашнего телефона мужа. Он берется за это дедр, и ему в руки попадает какой–то номер телефона. Он узнает, что это именно телефон мужа, едет к нему. Полиция застает на месте адвоката и жену, а также труп мужа.

В голосе Мейсона появилась нотка нетерпения и раздражения.

— Ты считаешь, что это тебя к чему–нибудь приведет, Сидней?

На губах Драмма снова появилась ухмылка.

— Черт его знает, Перри! Но я буду двигаться по этому пути.

— Не забудь меня известить, когда до чего–нибудь дойдешь, — попросил Мейсон.

Драмм встал со стула.

— Не бойся, в свое время все узнаешь, — он с улыбкой перевел взгляд с Мейсона на Деллу и обратно. — Если я правильно понял последнее замечание, мне уже пора идти.

— Куда же ты так спешишь? Ты же прекраско знаешь, что мы приходим в контору в три–четыре часа утра для того, чтобы принимать приятелей, которым хочется задать нам разные глупые вопросы. Не собираемся же мы работать в это время.

Драмм смерил адвоката испытующим взглядом.

— Знаешь, Перри, если бы ты мне доверял, не исключено, что я мог бы тебе помочь. Но если ты хочешь изображать из себя сумасшедшего и изворачиваться, то я должен буду сам все разузнавать.

— Конечно, я прекрасно это понимаю. У тебя своя работа, а у меня своя.

— Это значит, что собираешься изворачиваться?

— Это значит, что ты должен будешь сам узнать все, что тебя интересует.

— До свидания, Перри.