Дело побежденного бронтозавра

Однако Ганцзалин вовсе не спешил приходить в себя. Более того, он вырвал лопату у какого-то бойца и стал со страшной силой вращать ею над головой, безбожно ругаясь и изрыгая чудовищные проклятия. Стоявшие неподалеку китайцы бросились врассыпную, ординарец выхватил пистолет и наставил его на Ганцзалина. Даже Нестор Васильевич отступил на шаг. Вид у Чжан Чжэн-юаня сделался озабоченным.

— Это не человек, а Царь обезьян какой-то. Так он мне всех людей перебьет, — проговорил командир с беспокойством и посмотрел на статского советника. — Нельзя ли его как-то утихомирить?

Загорский обещал попробовать.

— Отвлеките его, — крикнул он, — я постараюсь зайти со спины!

Ординарец выстрелил из пистолета в воздух и тут же с необыкновенным проворством отпрыгнул назад — только что по тому месту, где была его голова, чиркнула смертоносная лопата Ганцзалина. Однако этого краткого мгновения оказалось достаточно, чтобы статский советник прошмыгнул помощнику за спину и коротким круговым движением подсек ногу. В следующий миг Ганцзалин выронил лопату из рук и ткнулся носом в землю. Он попытался тут же вскочить, но Загорский прыгнул на него сверху и придавил к земле, с необыкновенной ловкостью перехватив его руки за запястья и вывернув их за спину.

Однако, как выяснилось, это было только полдела. Пришедший в неистовство Ганцзалин рычал и вырывался, как дикий зверь, статский советник удерживал его с огромным трудом, успевая перехватывать руку помощника в тот самый момент, когда тот, казалось, уже выкрутил ее из стального захвата.

— Мне, господа, не помешала бы помощь, — процедил сквозь зубы Нестор Васильевич, всем телом наваливаясь на своего помощника. — Если он вырвется в таком состоянии, нам всем придется крайне солоно.

На помощь Загорскому бросились командир, ординарец и еще пара бойцов-китайцев. С огромным трудом общими усилиями им удалось связать взбесившегося Ганцзалина. Несмотря на это, тот, лежа на земле, так бешено выгибался и так страшно вращал глазами, что все старались держаться от него подальше.

— Я полагаю, его бешенство есть не что иное, как следствие отравления продуктами горения, — не слишком уверенно заметил Загорский. — Может быть, конечно, такой эффект вызвало кислородное голодание. Остается надеяться, что это временное состояние. Попробуем поговорить с местным врачом, может быть, у него будут какие-то соображения…

Однако Чжан Чжэн-юань вынужден был огорчить статского советника. В лесном поселении, где совсем недавно располагался штаб русской разведки, теперь не было ни единого человека, все дома стояли пустыми.

— Теперь понятно, почему на наши крики о помощи никто не явился, — хмуро заметил Нестор Васильевич. — Однако столь быстрая смена дислокации бросает тень не только на господина Иоселиани, но и на полковника Огоровича. Впрочем, этим я займусь позже. Сейчас надо перенести моего помощника в какой-нибудь дом и уложить отоспаться. У вас есть снотворное?

Снотворного в отряде «Пинтуй», само собой, не было, но был боец Тан Цзиньлу́н, разбиравшийся в традиционной медицине и исполнявший обязанности отрядного лекаря. После того как связанного и таращащего глаза Ганцзалина внесли в дом, который раньше занимал сам полковник, лекарь вытащил из своей котомки какие-то порошки, смешал их в нужной пропорции, растворил в воде и насильно влил в рот плюющегося и вопящего Ганцзалина. За всей этой операцией озабоченно наблюдал статский советник.

Довольно скоро снадобье начало оказывать свое действие. Спустя несколько минут помощник Нестора Васильевича перестал вертеться на кровати, глаза его затуманились, веки стали закрываться, и минут через десять он уже мирно посапывал.

— Ничего, — сказал Тан Цзиньлун, — надо отдохнуть. Потом будет лучше.

— Очень на это надеюсь, — кивнул статский советник и, бросив на спящего помощника последний озабоченный взгляд, уединился с командиром отряда.

Появление отряда «Пинтуй» неподалеку от линии фронта было вовсе не случайным. Еще две недели назад этого отряда попросту не существовало. Возник он только благодаря договоренности Загорского и Тифонтая. Поняв, что Шиманский направляется в осажденный Порт-Артур, где сейчас определялась судьба всей Русско-японской войны, Загорский и Ганцзалин решили двигаться туда же, чтобы, по крайней мере, воспрепятствовать поляку в его подрывной деятельности. Однако, как уже говорилось, Шиманский имел перед ними преимущество — он одинаково свободно мог передвигаться и по русской, и по японской территории: по русской — как русский офицер, по японской — как японский лазутчик. Статский советник со своим помощником таких возможностей не имели. И тогда для решения стратегических задач Нестор Васильевич решил использовать тактическое средство — небольшой хорошо вооруженный отряд из китайских бойцов, который сопровождал бы их с Ганцзалином.

Этой идеей он поделился с Тифонтаем и нашел в нем союзника и помощника.

— Я соберу такой отряд за пару дней, — сказал купец.

— Вероятно, понадобятся деньги? — спросил Загорский.

— О деньгах не беспокойтесь, — отвечал Тифонтай, — все расходы я беру на себя.