Дело разведенной кокетки

— Прошу предоставить доказательства и не настраивать Суд враждебно, — сказал Мейсон.

— Я не пытаюсь враждебно настраивать Суд, — снова рявкнул Бергер, кипя от ярости. — Я пытаюсь только объяснить Суду, что мы с самого начала встретились с трудностями. Наши свидетели не могли произвести опознания благодаря тактике, использованной защитником.

— Какой тактике? — спросил с изумлением Мейсон.

— Во первых: вы отказались встать для облегчения опознания, — сказал Бергер подняв голос так, чтобы его было слышно во всем зале. — А во вторых, Высокий Суд, защитник позволил себе покинуть здание в котором помещается его бюро в сундуке, который вынесли через хозяйственный выход. И все это для того, чтобы сделать невозможным опознание…

— Это не правда, — мягко возразил Мейсон.

— Господа, господа, — сказал судья Осборн. — Не место и не время для таких разговоров. Господин прокурор, если у вас есть доказательства, прошу их предъявить.

— У него нет никаких доказательств и он не может их получить, — сказал Мейсон.

— Не говорите, что у меня нет доказательств и что я не могу их получить, — крикнул Бергер, а лицо у него потемнело. — Я покажу, есть или нет у меня доказательства. Дайте мне только тень шанса и я докажу, что вы были вынесены в сундуке из здания, в котором находится ваш офис. Это было сделано для того, чтобы свидетель по имени Карл Эверт Гоушен не мог вас опознать. Позже вы отправились с охраной в мотель «Слипвел», где пытались скрыться и где свидетель нашел вас и опознал без всякого сомнения.

— Докажите это, — сказал Мейсон.

— Когда я попытаюсь это доказать, вы начнете заявлять протесты, говоря, что это не относится к делу, — презрительно ответил Бергер. — Вы хорошо знаете, что у нас связаны руки.

— Если у вас есть свидетели, которые могут что-нибудь такое доказать, я не буду заявлять никаких протестов, — сказал Мейсон.

— Господа, господа, — снова вмещался судья Осборн. — Суд так же имеет слово в этом деле. Все сроки у нас заняты, это только предварительное слушание и…

— Если Высокий Суд позволит мне принять предложение защиты, — сказал Гамильтон Бергер, — то я докажу, что это время не будет потерянным, наоборот, это будет — Высокий Суд сам в этом убедиться — самым важным моментом во всем деле. Я разобью фокусы этого хитрого адвоката. Я покажу его настоящее лицо. Я…

Судья Осборн застучал молотком по столу.

— Господин окружной прокурор, прошу воздержаться от оскорбительных личных замечаний.

— Извините, Высокий Суд, — сказал Бергер, с трудом овладевая собой. — Тактика, с которой я столкнулся в этом случае, заставила меня потерять контроль над собой. Защитник сделал определенное предложение. Не думаю, чтобы он хотел его поддержать, но я предпочел бы…

— Прошу представить доказательства, — перебил его судья Осборн. — У Суда нет времени на побочные дела, но вы знаете Суд достаточно, чтобы быть уверенным, что Суд с радостью встретит любую легальную попытку выяснить правду.

— Очень хорошо, — издевательски сказал Бергер. — Защитник обещал не выражать протестов. Я представляю вначале предварительное доказательство — «корпус деликти» — сообщая, что Хартвелл Л. Питкин работал у Стефана Арджила в качестве лакея и шофера, что пятого числа этого месяца он был застрелен из револьвера Смит и Вессон номер «С шестьсот пятьдесят восемьдесят восемь». Вызываю свидетеля лейтенанта Трэгга.

Трэгг зная место свидетеля, сказал, что работает в Отделе по раскрытию убийств, что пятого числа этого месяца его вызвали в гараж позади дома на Соут Гондола номер семьсот девятнадцать и что он нашел там тело Хартвелла Л. Питкина. Затем он описал тело, его положение и сообщил, что было сделано.

— Около правой руки убитого лежал револьвер? — спросил Бергер.

— Да, — подтвердит Трэгг. — Это был Смит и Вессон тридцать восьмого калибра, номер «С шестьсот пятьдесят восемьдесят восемь». С него пытались удалить все номера, но один из номеров просмотрели. В барабане было пять патронов и одна гильза.

— Это тот револьвер? — спросил Бергер, показывая ему оружие.

— Да, это тот.

— Высокий Суд, прошу записать этот револьвер для опознания.

— Хорошо, будет записан.

— Вы говорите, лейтенант, что этот револьвер был найден около тела?

— Да, но парафиновый тест показал, что покойник не воспользовался этим оружием. Кроме того, из раны на голове вытекло много крови. Мы нашли револьвер лежащим в луже крови. Следы крови найдены лишь с одной стороны револьвера, той которая соприкасалась с полом. Руки покойного были забрызганы кровью, а револьвер нет. Мы не нашли так же никаких отпечатков пальцев на наружной стороне.

— А на внутренней? — спросил Бергер.

— На внутренней, да. И, как впоследствии установлено, это был отпечаток указательного пальца мужчины.

— Какого мужчины? — спросил Бергер.

— Перри Мейсона, — ответил Трэгг.

— У вас есть эти отпечатки пальцев здесь?

— Да.