Дело разведенной кокетки

— Вы закрывали себе лицо шляпой, стараясь помешать фоторепортерам сделать снимки.

— Потом этот мужчина повернулся и пошел к домику?

— Именно так вы и поступили.

— Далеко ли отбежал мужчина от домика, прежде чем решил вернуться обратно?

— Не больше, чем на двенадцать или пятнадцать ярдов.

— И там было несколько фоторепортеров?

— Да.

— Откуда вы знаете, что это были фоторепортеры?

— Ну… я…

— Это значит, что вы приняли этих людей за фоторепортеров?

Холкомб ответил со злостью и сарказмом:

— Да. Я только глупый полицейский и когда газета дает мне информацию, когда я вижу людей с фотоаппаратами, со вспышками и осветителями, то сразу верю, что это репортеры.

— Ах, так вы получили сведения из газеты?

— У меня свои источники.

— Как вы узнали о моем приезде в мотель «Слипвел»?

— Мне об этом птичка сказала, — засмеялся Холкомб.

— И когда вы туда приехали, там было уже полдюжины фоторепортеров?

— Да.

— Кто-нибудь из них фотографировал вас?

— Да.

— Вы запомнили кого-нибудь из них? Вы узнали бы их, если бы снова увидели?

— Ну, не знаю, — ответил Холкомб. — Я…

— Если вы можете опознать выбегающего из домика человека, то почему бы вам не опознать кого-нибудь из фоторепортеров?

— Откровенно говоря, это не так легко, когда вспышки сверкают прямо в глаза. Я…

— А, так вспышки вас ослепили, — заметил Мейсон.

— Но, не настолько, чтобы я не мог опознать вас, — рявкнул сержант Холкомб.

— Понимаю, — ответил Мейсон с улыбкой. — Лампы-вспышки ослепляли вас так, что вы не могли бы опознать кого-либо другого, но не так, чтобы вы не могли бы опознать меня.

— Я не говорил этого.

— Итак, как выглядели эти фоторепортеры? Вы можете их описать?

— Некоторых, да.

— Ну, тогда пожалуйста.

— Рядом со мной, — сказал сержант Холкомб, — стоял фоторепортер, который подошел ближе всех и первый сфотографировал меня. На нем был черный плащ.

— Сколько ему могло быть лет?

— Я не присматривался так, чтобы можно было сказать столько ему лет. Но он был довольно молодым.

— Какого роста?

— О, довольно высокий… может быть такого же роста, как вы.

— Какая у него была фигура?

Холкомб внимательно посмотрел на Мейсона.

— Приблизительно такая же как у вас.

— Вы с ними разговаривали?

— Нет. Я уже говорил, что смотрел на вас, когда вы выбежали из домика. Вы бежали прямо на меня, закрывая лицо от света фар машины и вели себя как жалкий адвокат, запутавшийся в сети своих собственных интриг и…

— Хватит, — крикнул судья Осборн, стуча молотком по столу. — Сержант Холкомб, вы хорошо знаете, что так нельзя.

Сержант Холкомб сказал со злостью:

— А чего он пытается убедить меня в том, что я не мог его увидеть.

— Все равно. Эти личные выпады неуместны. Когда вы даете показания в Суде, сержант, следует ограничиться ответами на вопросы. В противном случае я буду вынужден наказать вас штрафом. Вы поняли?

— Да, — мрачно ответил сержант Холкомб.

— Итак, как вы сказали, этот человек, который стоял рядом, сфотографировал вас, когда вы приехали? — спросил Мейсон.

— Да.

— Что вы тогда сделали? Вы помните?

— Помню точно, — сказал сержант Холкомб. — Я наклонился вперед и выключил освещение приборной доски, чтобы Гоушен мог лучше видеть… Это значит, чтобы ничто не светило ему в глаза, когда он смотрел сквозь стекло.

— Я покажу вам фотографию, сержант. Прошу вас сказать, была ли она сделана фоторепортером стоящим рядом с машиной. Как вы видите, на ней свидетель Гоушен сидит рядом с вами, а вы наклоняетесь вперед…

— Да, это тот снимок, — подтвердил сержант Холкомб. — Он сделал его как раз в тот момент.

— Вы только один раз наклонились вперед? Тогда, когда выключали зажигание и освещение приборной доски?

— Да. Снимок сделал фотограф, который стоял рядом со мной.

— Свет вспышки ослепил вас?

— Нет. У меня хорошие глаза. Я привык ездить на машине по ночам и свет фар не мешает мне. Я смотрю мимо вспышки и… нет, вспышки меня не ослепляли. Я видел все, что происходило.

— В это самое время, — сказал Мейсон, — перед машиной стоял другой фотограф, который сделал снимок через стекло. Это так?

— Так, но вам не удастся сбить меня с толку, утверждая, что вспышки ослепили нас, потому что это неправда.

— Да что вы, — запротестовал Мейсон, — вовсе я так не говорю. Я пытаюсь только установить порядок, в котором сделаны эти снимки. Здесь есть еще один, показывающий то как вы наклоняетесь вперед в машине. Должно быть этот снимок был сделан сразу же или после того, как фотограф, стоящий с левой стороны, сделал свой снимок. Однако, этот снимок сделан спереди, через стекло.

— Да, — подтвердил сержант Холкомб. — Это тот снимок.

— На этом снимке видно вас, свидетеля Гоушена и фотографа, который сделал первый снимок. Это верно?

— Да.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Мы запишем эти снимки для опознания как доказательство защиты номер один и два.

Служащий записал фотографии.

— В это же самое время другие фотографы делали снимки того человека, который выбежал из дома? — спросил Мейсон.