Дело разведенной кокетки

Гамильтон Бергер откашлялся, минуту стоял в нерешительности и, наконец, пробормотал:

— Прошу Карла Эверта Гоушена.

Гоушен подошел к месту для свидетелей и во вступительных вопросах сказал, что живет рядом с домом номер семьсот девятнадцать по Соут Гондола. Он запомнил вечер пятого числа этого месяца особенно хорошо, потому что его раздражала машина, шумящая на улице. Взрывы показывали, что у машины что-то не в порядке с распределителем или карбюратором.

— Что вы тогда сделали? — спросил Бергер.

— Я открыл окно с намереньем сказать этим людям чтобы они выключили двигатель или что-нибудь с ним сделали, — ответил Гоушен.

— Вы это сделали?

— Нет.

— Почему?

— Потому что тогда они как раз выключили двигатель.

— Вы видели машину и этих людей?

— Да.

— Далеко они находились от вас?

— По другой стороне аллейки ведущей к гаражу. Это могло быть около двадцати семи, почти тридцати ярдов.

— Фигуры были освещены?

— Фары машины были включены и я мог видеть, как люди двигались. Они заглядывали в гараж, я видел их спины и заметил, как они были одеты.

— Вы можете описать этих людей?

— Да. Одной из этих особ была Люсиль Бартон, обвиняемая по этому делу. На ней был клетчатый плащ и черная шляпа с маленьким красным пером. Шляпа была прилегающей к голове, она надела ее набекрень, на правую сторону. Она была одета так же, когда полиция показала мне ее.

— А ее спутник?

— Ну, что ж, — сказал Гоушен, положив ногу на ногу и проведя ладонью себя по лысине. — Дайте мне время подумать.

Публика рассмеялась. Гамильтон Бергер нахмурился.

— У вас ведь пара глаз, а вы не знаете, что видели?

Гоушен почесал голову.

— У меня ведь и пара ушей, поэтому я слышал, что здесь было минуту назад.

Даже судья Осборн присоединился к смеху, который загремел в зале суда. Когда зал успокоился Бергер попросил мрачным голосом:

— Расскажите точнее что вы видели.

— Я увидел высокого широкоплечего мужчину. Его лица я не видел ни разу. По тому, как он двигался, я сделал вывод, что он молод, то есть может быть и не молод, но производил такое впечатление. У него были длинные ноги, ходил он размашисто. На нем был светлокоричневый плащ и серая шляпа.

— Вы встречали этого человека? Вы можете его опознать?

— Я не уверен в этом теперь, — ответил Гоушен с колебанием, все время поглаживая себя по лысине.

Публика стала хихикать и судья Осборн был вынужден навести порядок.

— Но, вы можете с полной уверенностью опознать обвиняемую? — спросил Гамильтон Бергер.

— Ставлю вопрос под сомнение, как наводящий, подсказывающий ответ, принимающий факт, доказательств которого нет и дающий готовый ответ свидетелю, — запротестовал Мейсон.

— Суд принимает протест.

— Вы точно знаете, как она была одета? — спросил Бергер.

— Да.

— Вы можете сказать что-нибудь о ее росте, возрасте и фигуре?

— Да.

— А тот мужчина? Он напоминает вам ростом кого-нибудь, на кого вы сейчас смотрите?

— Вношу протест. Вопрос наводящий, подсказывающий ответ.

— Суд поддерживает протест.

— Как вы можете описать того человека?

— Вношу протест. Свидетель уже описал его и ответил на этот вопрос.

— Суд поддерживает протест.

— Допрашивайте свидетеля, — рявкнул с раздражением Гамильтон Бергер.

— Вам казалось, что вы видели этого человека потом, правда? — спросил Мейсон.

— Мне и в самом деле так казалось, мистер Мейсон. Да. Это было точно так, как описал сержант Холкомб.

— Другими словами, мужчина, которого вы видели возле гаража в тот вечер, был такого же самого роста и строения, а так же был одет, как тот, которого вы видели в мотеле?

— Да.

— Но, вы никогда не видели лица этого мужчины?

— Нет.

— Когда вы видели его у гаража, он всегда стоял спиной к вам?

— Да.

— Иначе, вы знаете только то, что видели высокого мужчину в светлокоричневом плаще и серой шляпе?

— Да.

— И любой мужчина подобной фигуры и так же одетый, выглядел для вас так же, как тот, которого вы тогда видели?

— Ну, я… нет, не считаю так. Вероятно я мог бы его опознать.

— И вы его опознали, правда? — сказал Мейсон.

— Что вы имеете в виду?

— Вы слышали, как сержант показал, что вы опознали мужчину, выбегающего из домика.

— Должно быть я тогда ошибся, — сознался Гоушен. Он был в растерянности и глотал слюну.

— Почему вы считаете, что ошиблись?

— Черт возьми, мистер Мейсон… Вы ведь доказали минуту назад, что это были не вы.

— Другими словами, — сказал Мейсон, — вам было сказано, что мужчина, которого вы видели возле гаража, это никто иной, как Перри Мейсон.

— Так думала полиция.

— Вам так сказали?

— Да.

— И когда вы увидели этого мужчину, выбегающего из домика, вы сказали сержанту Холкомбу: «Это он». Так было?

— Да.

— Вы видели его так же отчетливо, как того человека, на другой стороне аллейки, на которого вы смотрели?

— Ну, правда говоря, эти фары и вспышки со всех сторон, светящие прямо в глаза, делали все вокруг темным, я не мог смотреть.

— Но, вы видели того человека настолько хорошо, что смогли его опознать?

— Да.

— И вы его опознали?

— Да.

— А теперь вы думаете, что ошиблись?

— Должно быть я ошибся.

— Так как человек этот не был тем, которого, как сказала полиция, вы видели возле гаража, правда?