Дело шести безумцев

Сценарист самостоятельно удалил себе зубы в преддверии установки новых имплантов, а студентка с циркулем смогла решить все задачи начертательной геометрии, хоть и не посетила ни одной лекции по предмету, только вот ватманом стало ее тело, а не бумага.

Капитан катера мог съесть стекло, решив, что закусывает салом элитную водку. Полина, как принцесса на венском балу, короновала себя расплавленной короной.

Во мне токсин усилил скрытую агрессию. Я действительно целилась на «Инфинити» в Феликса, а не в бензобак. Кажется, в те разы я просто удачно промазала. И Максима порезала тоже я, чуть было не повторив все то же самое с Камилем битым стеклом.

Моя экселевская табличка свелась к единственной ссылке из всей инфраструктуры с мест трагедий – единственным совпадением стал кафетерий «Вермильон».

Сеть «Вермильон» закрыли за час, и ледяной лабиринт в Оймяконе тоже, расстроив туристов, которые не успели сделать селфяшки напротив склепа Воронцовой, самой же ее там никогда не было.

Территорию лабиринта оцепили, выставив круглосуточную охрану.

Все побеги красной пшеницы были собраны и, как сказано в заключении, уничтожены. Обнаруженный в них токсин не поддавался расшифровке. Потому дело засекретили, поставив его где-то рядом с папками про Ракиуру, в которых сотни страниц вымараны черными полосами, а то и вовсе представляют собой подделку, в то время как настоящее дело предано огню.

Я, Воеводин и Смирнов стали черными полосами на тюремной робе Евгения Дунаева и его сообщницы Татьяны Кроликовой (вот, не зря мы с семьей все беды списывали на радиоактивную крольчатину!).

Именно Татьяна, используя универсальный ключ, взломала мой телефон в один из тех дней, когда мы с ней обедали в кантине. Доступ получил Женя. Он знал обо всем через мою переписку и прослушку звонков.

Воеводин аннулировал контракт с Константином Серым, а все универсальные ключи, созданные для получения разведданных, были уничтожены.

Я так и не поняла, зачем Воеводин вообще заключил с Серым тот контракт. Никакой пользы он бюро не принес, но, кто знает, как шло бы расследование, если бы код не был создан.

О закрытии сети «Вермильон» не написала ни одна газета, даже желтая пресса проигнорировала очередную разорившуюся сеть. Только сайт Антона Коровина разрывало от количества обзоров и статей, пестрящих заголовками: «Радиация, яды, а может, и сама отравленная спорынья стали причиной закрытия «Вермильона»?»

– Спорынья? – зачитывала мне Полина статью, когда мы с ней прогуливались в парке вместе с резвящейся в траве Гекатой. – Придумал тоже! Что за ерунда! – сунула она мобильник со статьей в карман, решившись наконец-то спросить про главное: – Кир…

– Нет, – ответила я.

– Но я еще ничего не спросила!

– Ты собиралась спросить про Максима. И мой ответ – «нет». Мы не общаемся, не видимся, не переписываемся, и я не знаю, где он.

– А хотела бы знать? Умоляю, не говори сразу «нет»! И нет… – строго добавила она, заметив, как лезут на лоб мои брови, – он не подсылал меня к тебе. Я просто не могу поверить, что вы расстались. Вы были такими… такими… как белые лебеди! Словно на всю жизнь!

– Мы даже не были серыми журавлями, Полин. Они, кстати, не создают пары на всю жизнь. Серые журавли то вместе, то порознь – раз… и не навсегда.

– Не журавли, не аисты, а кто вы тогда?

– Мы, – подняла я на руки хоряшу, снимая с ее шкурки травяную косиножку, – пауки-птицееды.

– Фу! Какой кошмар! – взяла она меня под руку. – Расскажи тогда про своего нового парня, с которым ты вышла из такси. Он такой… загадочный и немного дерганый, но красавчик!

– Он напарник по службе и больше ничего.

– Ты его тоже когда-то спасла?

«Нет, – подумала я, – его спасла другая убийца».

– Почему он не пошел на прогулку с нами?

– Торопится в аэропорт. Он ждал своего вылета целых шесть лет.

– Куда? На Марс?

– Транзитом через Калининград.

Опустив хоряшу снова на травку, я обернулась в ту сторону, куда уставилась Геката. Полина неспешно шла дальше, рассказывая что-то про свое путешествие на Камчатку… И пусть мой напарник по службе на прогулку не отправился, зато мой бывший напарник по отношениям прогуливался за рулем, держась поодаль на противоположной стороне дороги.

– Максим…

Я не знала даже, опасно ли было Полине быть там же, где и я. Может, он приглядывает за ней, а вовсе на за мной? Особенно в отсутствие Камиля, уехавшего с чистой совестью, когда токсин у нас с Полиной полностью перестал определяться.

Заметив, что обнаружен, Максим припарковал арендованный «серый» автомобиль (как у всех) и вышел из салона, переходя дорогу.

– Хотя бы не на белом минивэне.

Я могла бы заметить микроавтобус с номером «ККК 222» еще на парковке недалеко от пристани с катерами. Или хотя бы увидеть его фото, если бы следила за сайтом Коровина. И тогда разгадка оказалась бы куда очевиднее, потому что через лобовое стекло там были отчетливо видны Дунаев и Кроликова.