Дело супруга-двоеженца. Дело о стройной тени. Дело о двойнике пожилой дамы

— А нет ли таких факторов, которые могли бы ускорить наступление «ригор мортис»? Не было ли таких случаев, когда в теле человека, убитого в состоянии физической активности или в момент борьбы, «ригор» наступал гораздо раньше?

— Да, я полагаю, что так бывало.

— И температура тела тоже фактор?

— Да.

— Бывали случаи, когда «ригор» наступал почти немедленно, доктор?

— Ну, во всяком случае, за очень короткий период времени.

— Почти немедленно?

— Это зависит от того, что вы понимаете под словом «немедленно».

— Через несколько минут, допустим, через десять — пятнадцать?

— Да, я думаю, что так бывает.

— Итак, доктор, — сказал Мейсон, — когда я спросил, как вы определили время смерти, вы заявили, что судебный'патологоанатом располагает некоторыми факторами, позволяющими ему это сделать, и назвали два: «ригор мортис» и посмертную окраску тела. Затем мы установили, что посмертная окраска тела проявляется в течение двух часов после смерти и что в отношении тела, которое вы осматривали, означает только то, что смерть произошла, по вашему мнению, не раньше чем пять часов назад. А поскольку «ригор мортис» тоже не является постоянным фактором, я хочу спросить вас: какие другие факторы помогли вам установить время смерти?

— Никаких других медицинских, факторов не было.

— Не было? — Мейсон спросил это недоверчивым тоном.

— Нет, — резко ответил доктор Джаспер.

— А вы не допускаете мысли, что определение времени смерти с помощью «ригор мортис» приведет к неправильным выводам?

— Не знаю. Я сказал бы, что «ригор мортис» является определенным барометром.

— Довольно неопределенный барометр, не правда ли, доктор? Раз он может проявляться через несколько минут после смерти или его появление задерживается на двенадцать часов?

— Ну, это в чрезвычайных случаях.

— А откуда вам известно, что этот случай не чрезвычайный?

Доктор растерялся.

— Говорите, — повторил Мейсон, — откуда вы знаете, что этот случай не чрезвычайный?

— Я не знаю, — сказал доктор.

— А как относительно температуры тела? — спросил Мейсон. — Вы не считаете, что этот фактор является наиболее надежным при определении времени смерти?

— Температура тела тоже, безусловно, показатель.

— Возможно даже, один из наиболее надежных?

— Да, это показатель.

— Вполне надежный?

— В общем, да. Но он тоже изменчив.

— Но не так изменчив, как «ритор мортис»?

— Пожалуй.

— Доктор, я собираюсь спросить, не вы ли написали статью под названием «Определение времени убийства», опубликованную в журнале «Судебная медицина, патология и расследование преступлений» в декабре прошлого года? В ней вы заявляли, что из всех методов установления времени убийства «ригор мрртис», возможно, наиболее ненадежный. А более надежным является падение температуры тела.

Доктор начал нервничать.

— Не припомню, чтобы это было выражено именно так, — сказал он.

Мейсон открыл портфель, достал оттуда журнал и спросил:

— Может быть, вы хотите освежить свою память, доктор?

— Нет, не надо, теперь я вспомнил, — согласился свидетель. — Я написал именно так.

— Тогда почему же вы пытались руководствоваться фактором «ригор мортис» и преуменьшили значение фактора температуры тела?

— Я не делал этого, — запротестовал доктор.

— Но вы установили время смерти только по двум факторам: «ригор мортис» и посмертной окраске тела. А как насчет температуры, доктор? Вы измерили температуру?

— Нет, не измерил.

— Что?!

— Ну, когда я увидел тело убитого, оно было полностью одето.

— И когда его увезли, оно тоже было одето?

— Да.

— А потом температуру измеряли?

— Очевидно, нет, — сказал доктор. — Тут получилась ошибка. Кто-то подумал, что я измерил температуру, а я думал, что это сделали другие. Так что температура не была измерена.

— Итак, — сказал Мейсон, — вы установили время смерти по двум факторам. А в своей статье, доктор, говоря о «ригор мортис», вы даже не упомянули о посмертной окраске тела как о факторе, имеющем значение.

— Ну… да.

— Значит, доктор, из-за того, что кто-то забыл измерить температуру, вы, чтобы сделать правильней ваше заключение о времени смерти, и упомянули о посмертной окраске тела? А на самом деле фактор посмертной окраски тела не имеет никакого значения?

— Я протестую против этого вопроса, — заявил Рескин.

— Почему? — удивился судья Сеймур.

— Потому что он представляет свидетеля в плохом свете.

— Очевидно, вы полагаете, — сказал судья, — что ответ свидетеля будет утвердительным.

— Ну, это совершенно ясно из направления допроса, — сказал Рескин. — Я думаю, что доктор старался здесь быть объективным…

— Помощнику прокурора нет необходимости защищать свидетеля перед жюри, — сказал Мейсон. — Дайте ему возможность самому говорить.

— Протест не принимается, — сказал судья. — Ответьте на вопрос, доктор.

Доктор заерзал на скамье и наконец сказал:

— Я старался быть точным в своих показаниях. По моему мнению, смерть наступила между 12 и 5 часами. Я упомянул о некоторых медицинских факторах, которые повлияли на мое мнение.

— Значит, в своих показаниях вы использовали профессиональный термин «посмертная окраска трупа» просто с целью произвести впечатление на суд и жюри?