Дело «Тенкилл»

– Мягко говоря, странный пресс-релиз от такой влиятельной юридической фирмы. Я не знаю, встречались ли мы когда-либо с чем-то подобным. Отметим, что Рэймонд Ханиуэлл, бывший генеральный прокурор, является партнёром нового бостонского офиса «Котон & Коверкот». Кроме того, с ферм по соседству с резиденцией Лены Атири в западном Массачусетсе поступили сообщения о вчерашнем жужжании вертолета в этом районе, что соответствует программе экстренной помощи сотрудникам фирмы. Хотя большинство соседей, с которыми нам удалось поговорить, не очень близко знакомы с миз Атири и знают только, что она реставрирует картины в стиле барокко, один местный джентльмен, мистер Паркол Калестри, представитель семейной фирмы «Парк Моторз», согласился пообщаться со СМИ и рассказать о миз Атири подробнее. Сразу же после рекламной паузы мы покажем интервью с мистером Калестри. Не переключайтесь.

Я нервно расхаживаю взад-вперёд по комнате.

– Господи, Парк, – бормочет Лена. Я скрючиваюсь за кухонной стойкой, обхватив голову руками.

Боже мой, как рано они развязали ядерную войну.

– Грета, Грета, – повторяет Самера. Я не отвечаю.

Вновь начинаются новости, я по-прежнему стою за стойкой.

Бегущей строки нет. Ведущая в наушниках говорит кому-то за кадром:

– Что? Серьёзно? Скажи это в прямом эфире, сейчас тебя соединят.

Видео переключается на ту гигантскую парковку, где мы взяли «Вольво». Но мужчина рядом с местным репортёром – не Парк. Это Кафемен, преследовавший нас по крышам Ньюбери от самого «Трезубца»

– Вот чёрт, – говорит Лена.

– Это Зелёные Глаза с крыши, – подтверждает Виктория, изучившая наши фото. Репортёр, принимая передачу в полевых условиях, говорит:

– Спасибо, Лиза. Я стою здесь, на территории Паркола Калестри, владельца «Парк Моторс». Но рядом со мной не мистер Калестри, а его деловой партнёр, который вчера поздно вечером пришёл к нему с визитом. Хотя мистер Калестри сегодня рано утром сам позвонил нам, чтобы договориться об интервью и прояснить ситуацию, деловой партнёр мистера Калестри, некий Мэтт Дрексел, говорит, что мистера Калестри здесь нет. Он тоже пропал без вести. Это правда, мистер Дрексел?

– Это правда. Мы очень переживаем за Паркола. Если кто-нибудь его видел, пожалуйста, свяжитесь с полицией Ленокса.

Лена набирает номер Парка, звонит и звонит.

– Грета, он не берёт трубку. Какого хрена они задумали? Что они сделали с Парком?

– Это тактика запугивания. Они хотят показать, что держат под контролем всё происходящее, нас и наших друзей. Мне нужно срочно позвонить Эл Рэ.

Я, прихрамывая, несусь в свою комнату и с одного из одноразовых телефонов, что купила нам Лена, набираю номер Эл Рэ. Семи ещё нет, но это явно срочно. Она берёт трубку с первого звонка.

– Вы видели новости?

– Да, – отвечает она и, не сбиваясь с ритма, явно опережая меня на несколько шагов, говорит: – Итак, вот что мы собираемся сделать.

По её уверенному тону, нисколько не торопливому, спокойному, прямому и чёткому, я понимаю, почему она справедливо получает всё до последнего пенни из своих 1999,99 долларов в час.

– Сегодня утром мы должны обратить отлив в прилив. То, что они делают, весьма предсказуемо, поскольку они пытаются повернуть дело в свою пользу. Но теперь всё стало очень серьёзным, Грета. Очевидно, Паркола каким-то образом удалось заставить замолчать, но я не думаю, что они рискнули бы причинить ему вред, когда вокруг так много новостных групп, а теперь еще и местные копы. Они начали непристойную дискредитационную кампанию, изображая из вас каких-то чокнутых нарков. В новостях это и будет доминировать, если мы не изменим ситуацию. Сейчас. Этим же утром. Вы со мной?

– Да, конечно.

– Хорошо. Так. Возиться нам некогда. Наши шансы доказать, что «КоКо» заставила Паркола за молчать, очень велики – если мы воспользуемся ими в ближайшее время. Во-первых, очевидно, я беру ваше дело, и, очевидно, вы переводите мне гонорар. Правильно?

– Да, да. И …

– Хорошо, – перебивает она. – Я правильно понимаю, что вы уже выбрались из реки и теперь ближе к моему офису?

– Да. Я …

– Нет-нет-нет. Нет. Только не вздумайте мне говорить, где вы есть. Никому не говорите. Ясно?

– Да.

– Теперь как можно быстрее изложите, о чём речь.

Я рассказываю ей максимально краткую версию того, что я знаю о Ханиуэлле, моих подозрениях и вопросах о соучастии «КоКо», о дневниках Пента Вандонбира, предполагающих наличие криминального призрачного рынка, своего рода тайного инвестиционного рынка, который мы ещё не определили. Я не успеваю дойти до истории Брэда и гибели его родителей, не успеваю сказать, что в моём пентхаусе лежит ещё один жёсткий диск, прежде чем Эл Рэ прерывает: