Дело всей смерти

– Вы убьете мальчика. Моего внука. – Голос его дрогнул. Но Неелов овладел собой и добавил: – Так, чтобы он ничего не почувствовал. – И, разглядев на деревянном лице Жгута удивление, махнул рукой: – Только не спрашивайте, зачем мне это нужно. Не ваше это дело. И не мое дело, как вы это сделаете. Только, чтобы ему не было больно. И – все! – Неелов сорвался на крик. Земля уходила из-под ног. Он не верил, что произносит эти обжигающие слова.

Жгут пожал плечами. Удивление сошло с его лица. Он смотрел на всклокоченного седовласого старика с обычным туповато-бесстрастным выражением.

– Сделаю, как скажете, хозяин, – сказал он.

Так, еще до возвращения освобожденных детей из полицейского карантина, Неелов заготовил палача. А когда дети вернулись домой, он, не откладывая в долгий ящик, завел разговор в комнате Никиты:

– Ты соскучился по маме?

– Да, – ответил мальчик.

– Ты хочешь с ней увидеться?

– Да, конечно. А когда она приедет?

Академик придвинул стул к стулу Никиты, сидевшего у компьютера, и сел.

– Видишь ли, она не приедет. Она не может приехать. Ты уже большой, ты должен понять… Мамы больше нет.

Никита непонимающе смотрел на деда.

– Нет? Почему?

– Она умерла, Никита.

– Мама… – У мальчика задрожали губы и расплылось лицо. – Как же… – Из глаз потекли слезы. – Надя! Мама…

– Не надо звать Надю! Пусть сестра пока не знает. У нас с тобой мужской разговор. – Академик погладил мальчика по голове, прижал к себе.

Никита горько плакал у него на груди.

– А папы тоже… нет? – спросил он сквозь рыдания.

Академик всплеснул руками.

– Что ты, что ты! Папа болеет, лежит в больнице. Я тебя отведу к нему проститься…

– Проститься? – Мальчик зарыдал сильнее прежнего. – Значит, папа умрет?..

Академик забегал глазами по стенам. Биг-Бен и Тауэрский мост на огромных ярких плакатах словно стояли в детской комнате.

– Да, проститься! Потому что скоро ты уезжаешь в Лондон, – нашелся он. – Вы с сестрой возвращаетесь в школу. Поживете лето в пансионе. Там безопаснее. Ты же видишь, что здесь творится! – Академик был раздражен тем, что раньше времени проговорился.

Мальчик кивнул, судорожно вздохнул.

– Вот и хорошо. Да, Никита, беда! Мама-то, а? Вот как бывает. Был человек – и нет. Такая штука смерть. Но у тебя остались папа, сестра, я, твой дедушка. А с мамой ты еще встретишься.

– Как же? Где?

– Все мы когда-нибудь встретимся. После смерти. Смерть, знаешь, не то, чему вас учат в школе.

– После смерти ничего нет.

Академик рассмеялся. Он вскочил, встал в центре комнаты, словно за кафедру. Позиция лектора была для него привычна, слова полились легко:

– После смерти ничего нет? Все так думают! И потому боятся смерти. Как они ошибаются! Но я тебя научу. Смерть – это просто другая страна. Как Англия, как Америка. Ты же учишься в Лондоне, не боишься же? Правда, с того света нет обратных рейсов. А зачем, скажи, оттуда возвращаться? Вот твоя мама там… – Неелов увидел, как глаза внука снова наполнились слезами. – И если бы ты попал туда и встретился с ней, разве хотел бы вернуться сюда и жить без нее?

У Никиты задрожали губы. Он замотал головой:

– Нет, нет!

– Вот видишь! Все мы там будем рано или поздно, все там встретимся. И зачем тогда оттуда уезжать, расставаться!

– Но у меня друзья и в Москве, и в Лондоне, – задумчиво проговорил Никита. – Я не хочу их бросать… И ты здесь, дедушка. И папа, и Надя. Если я буду там с мамой, значит, я буду без вас…

Академик понял, что увлекся.

– Да, Никита, пока мы все здесь. Но никто, мальчик, не знает своего часа. На тот свет билет не покупают, как тебе до Хитроу. Билет туда выдают и, бывает, совсем неожиданно… И надо быть готовым.

– Готовым?

Неелов видел, что внук заблудился в его словах. У ребенка было слишком много переживаний, чтобы вникать в туманные рассуждения деда. Но академик должен был настроить мальчика на нужный лад. На работу на том свете.

– Надо быть всегда готовым к смерти, Никита, – сказал он наставительно. – Ты уже большой и должен знать это. К смерти, которая суть – лишь переезд в новую жизнь.

– А, знаю, там Бог, ангелы, музыка… – Никите показалось, что он наконец понял, о чем говорит дедушка. – Я был в церкви.

– Да что ангелы, Никита! Ты не поверишь, на том свете есть даже компьютеры, твои любимые.

– Компьютеры?

– Представь себе! Вот сейчас ты сидишь за компьютером и там будешь сидеть за таким же. Ничего страшного, правда?

– Ничего, – согласился мальчик. Он был совсем сбит с толку. Мама умерла, а дедушка рассказывает, что умереть – это хорошо. Как же хорошо, если мамы нет, а чтобы увидеть ее, нужно самому умереть?

Но академик продолжал гнуть свою линию. Он старался говорить понятно для ребенка, не преуспевал в этом и все больше горячился:

– И в той, новой жизни, которая после смерти, ну, в новой стране, как в Англии…

– В Новой Англии?

– Да нет же, слушай! После смерти тоже будет все – мама, компьютеры, новые друзья. И им надо будет помочь.

– Маме?

– И маме, и друзьям. Ты же помогаешь своим друзьям?

– Всегда помогаю, даю переписывать информатику и алгебру.