Дельцы. Том II. Книги IV-VI

Трезвый, онъ не шолъ къ Надеждѣ Сергѣевнѣ, боясь найдти ее умирающей. Въ періоды запоя онъ порывался къ ней, но его не пускали изъ дому. Авдотья Степановна писала ему нѣсколько разъ, прося навѣстить Загарину. Онъ отвѣчалъ ей, что не принесетъ съ собою больной никакого утѣшенія. Внутренно онъ страдалъ, но умѣлъ затаивать свои страданія такъ, что только одно вино выдавало его трагическое чувство. Карповъ не далъ ему сгорѣть въ нѣсколько дней, а его крѣпкая натура, схвативши запой, какъ схватываютъ лихорадку, взяла свое и заставила его жить, работать, подавлять въ себѣ душевную горечь и, не мирясь съ своей долей, тянуть лямку труда изъ-за насущнаго хлѣба. Всѣ его деньжонки вышли, а питаться подаяніемъ, даже и въ видѣ дружеской поддержки Карпова, онъ не хотѣлъ. Онъ видѣлъ, что его новые друзья сильно сокрушаются объ его болѣзни, и много разъ просилъ ихъ махнуть на него рукой и покрѣпче его запирать, когда онъ закуритъ.

Надежда Сергѣевна и Лизокъ для него умерли. Онъ уже не любилъ; онъ только оплакивалъ свою привязанность.

Зинаида Алексѣевна, вернувшись домой, прошла мимо каморки, гдѣ жилъ Бенескриптовъ, остановилась и прислушалась. Періодъ болѣзни его длился около недѣли и былъ изъ самыхъ бурныхъ.

Изъ каморки никакихъ звуковъ не долетало, не слышно было даже храпа. Зинаида Алексѣевна двинулась дальше и, подойдя къ комнатѣ Карпова, поглядѣла, есть-ли ключъ въ замочной скважинѣ. Ключъ былъ тутъ.

Она вошла.

Карповъ ходилъ по комнатѣ, опустивъ голову и сильно раскачиваясь на ходу всѣмъ корпусомъ. Онъ не слыхалъ, какъ отворилась дверь.

Зинаида Алексѣевна сейчасъ увидала, что Карповъ очень взволнованъ.

— Давно вы дома? — окликнула она его.

Онъ быстро обернулся.

— Ужь больше часа.

— Ну, что?

— Докторъ говоритъ, что я долженъ совершенно прекратить свои посѣщенія.

— Почему такъ?

— Разныя психіатрическія тонкости началъ выковыривать!

— Надо повиноваться, сказала полушутливо Зинаида Алексѣевна.

— Все это вздоръ! — вскричалъ Карповъ, остановившись посрединѣ комнаты. — Я убѣжденъ, что у Николаича нѣтъ серьезнаго мозговаго разстройства. Это просто страсть его душитъ. Откройте клапанъ — и машина начнетъ дѣйствовать, какъ слѣдуетъ.

— Ну, а какъ-же открыть этотъ клапанъ?

— Вотъ объ этомъ-то я и думаю.

— И надумали что-нибудь?

— Вы, пожалуй, скажите, что глупость.

— А что именно?

— Надо взять за бока Евдокію…

Зинаида Алексѣевна сѣла на диванъ, не снимая съ себя ни пальто, ни шляпы.

— Другими словами? подсказала она.

— Отправляться къ ней съ дипломатической миссіей.

— Съ такой-же, какую Борщова имѣла сегодня ко мнѣ?

— А что она вамъ предлагала?

— Законный бракъ съ Кучинымъ.

— Не можетъ быть! вскричалъ Карповъ.

— Сущая правда.

— И что вы отвѣтили?

— Что жду его завтра съ букетомъ!

Зинаида Алексѣевна разсмѣялась; но тотчасъ-же удержала свой смѣхъ и продолжала серьезнымъ тономъ:

— Объ этомъ-то мы послѣ поболтаемъ, если оно васъ интересуетъ, а вы лучше мнѣ толкомъ разъясните, что вы намѣрены дѣлать у Евдокіи?

— Безъ Евдокіи Николаичъ погибъ!

— Что-жь, вы серьезно хотите склонить ее выйдти за него?

— Мнѣ рѣшительно все равно, въ какой формѣ они сойдутся, въ законной или въ беззаконной…

— Вы сообщали мысль вашу доктору?

— Нѣтъ, да и не думаю сообщать. Онъ, разумѣется, скажетъ, что это въ высшей степени нелѣпо, что одно свиданіе съ Евдокіей можетъ произвести въ мозгахъ Николаича окончательное разстройство. Ужь если я на это рѣшусь, то сдѣлаю по-своему.

— Гдѣ-же вы устроите ихъ свиданіе?

— Николаича я возьму изъ лечебницы.

— Какъ-же можно!., сорвалось у Зинаиды Алексѣевны.

— Да что вы думаете, эти психіатры тонкія наблюденія что-ли производятъ надъ своими паціентами? туману напускаютъ и мямлятъ! Никакого я довѣрія къ ихъ премудрости не имѣю. Ну, рискованный это шагъ. Что-жь изъ того? Либо панъ, либо пропалъ! Въ рукахъ такъ-называемой науки у Николаича, по-моему, всѣ шансы превратиться въидіота. Такъ лучше-же схватить что-нибудь острое и покончить свое бѣдственное бытіе!

— Какъ-же можно шутить! тихо вымолвила Зинаида Алексѣевна.

— Я нимало не шучу, дорогая моя, заговорилъ Карповъ другимъ тономъ, подходя къ ней и беря ее за руку. — Дороже Николаича у меня никого нѣтъ въ мужской половинѣ рода человѣческаго; вамъ это достаточно извѣстно. Стало быть, если я рѣшаюсь на такой экспериментъ, значитъ мнѣ жутко видѣть его въ рукахъ свѣтилъ науки.

— Да вы-бы все-таки поговорили съ свѣтилами. Вѣдь это васъ ни къ чему не обязываетъ.

— Нѣтъ! выговорилъ рѣшительно Карповъ и заходилъ по комнатѣ.

Зинаида Алексѣевна хотѣла что-то замѣтить ему, но остановилась, услыхавъ въ корридорѣ какой-то странный шумъ. Она встала п, прислушиваясь, спросила:

— Что это такое въ корридорѣ?

Карповъ подошелъ къ двери, отворилъ и выглянулъ. За нимъ и Зинаида Алексѣевна.

— Заноси, заноси правѣе! кричалъ мужской голосъ хриплымъ басомъ.

Карповъ узналъ голосъ одного изъ дворниковъ.

— Несутъ кого-то?

Въ отвѣтъ на этотъ вопросъ Зинаиды Алексѣевны, другой такой-же грубый голосъ крикнулъ:

— А ты что-жь не подаешься?..

— Что такое? крикнулъ Карповъ, выходя въ корридоръ и приближаясь къ тому мѣсту, откуда раздавались голоса.