Демидовский бунт

Осторожно, чтобы не шуметь каменистой россыпью, сделали было попытку уклониться влево, в сторону приречья Белой.

– Вона-а! – раздался радостный крик за спиной. В одном из преследующих отец Киприан без труда узнал усердствующего перед приказчиком сотского Аникея.

– Ну, брате, с нами крестная сила, быть теперь драке. Не сробеете? – Монах остановился, выбирая место понадежнее, чтобы не напали сразу с двух сторон. – Упятимся вон к тому камню.

– Нам ли робеть? – угрюмо бросил Евтихий. Он неспешно скинул котомку и бросил ее под отвесной стеной большого серого камня, потом деловито поплевал на ладони и половчее ухватил закаленную в огне дубину. Илейка слегка побледнел, сжал в стиснутых пальцах свой остроконечный посох.

– Иргиз, взять их! Куси-и! – А сам до времени сдерживал пса, который дыбил на спине густую шерсть и в приглушенном рычании обнажал клыки.

Справа со склона донеслись ответные крики, и через минуту между соснами замелькали алые шаровары – двое стражников!

Отец Киприан сунул руку под рясу.

– Без демидовских служек мужики за нами не погонятся. Как я выстрелю – спускай пса на них, а ты, Евтихий, в дубье второго изувера, чтоб саблю не успел вынуть…

– Ага-а, – злорадствовал цыганоподобный стражник, которого Илейка видел на заводе. Тот прыгал с камня на камень, легко увертывался от встречных деревьев и приближался к побродимам. – Попался, черный ворон! Впредь не будешь попусту каркать, народ бунтарскими речами мутить! Висеть тебе на сухом дереве…

Когда до беглецов осталось шагов двадцать, стражник проворно потянул из кармана тонкий ремень-удавку. Второй безмятежно улыбался, хватая открытым ртом воздух – запалился, бегая по горам. Саблю вынимать из ножен он и не думал – мужикам ли не сробеть перед вооруженными и сильными служилыми людьми? А от Викентия Афиногеновича всенепременно награда будет за поимку беглого монаха!

– Не рой впредь другому могилу! – с надрывом и зло крикнул отец Киприан, выхватил из-под рясы пистоль. Оглушительно громко грохнул выстрел, метнулось короткое пламя. Стражник взмахнул над головой руками с ременной удавкой, словно намеревался взлететь ввысь, качнулся и без единого слова вперед головой тяжело рухнул на заросли бересклета.

Его молоденький напарник, забыв про саблю, перепуганным сусликом метнулся в расселину, но Иргиз длинными прыжками настиг его и повис на спине. Полетели клочья новенького светло-голубого кафтана.

– Быстрее! – поторопил отец Киприан Евтихия и Илейку. Похватали котомки и полезли в гору. Позади отчаянно визжал искусанный стражник, приглушенно рычал Иргиз, а над головой звенел неистовый, взахлеб, сорочий стрекот.

Поднялись по крутому склону наверх, глянули на приречную долину с избами лесорубов – у артельного стола толпились мужики, трое стражников сгрудились около приказчика, пытаясь что-то разглядеть за стеной леса.

– Всполошились от выстрела. Теперь голову ломают, как быть с нами: вслед кидаться или ждать своих, – рассуждал отец Киприан, тяжело вздымая натруженную грудь.

К ним с трудом поднялся прихрамывающий Иргиз. Монах склонился к собаке, осторожно ощупал заднюю ногу, успокоил Илейку:

– Цела. Должно, кто-то из мужиков, спасая стражника, успел ударить палкой. Молодец, Иргиз, а то мужики с тем служкой увязались бы по следу, не дали бы уйти. Теперь поспешим. Спаси бог, не устроили бы демидовские слуги облаву, словно на волков. – Руки отца Киприана слегка вздрагивали от усталости и от пережитого волнения.

К вечеру, в поисках укромного места для ночлега, вконец измотанные ходьбой по горам, побродимы вновь приблизились к обрывистому берегу реки Белой. Едва разложили под корнем вывороченной сосны неприметный издали костер, как настороженно зарычал Иргиз. Евтихий, негромко ругнувшись, тут же схватился за дубину, отец Киприан потянулся рукой под отворот рясы…

– Святой отец, наконец-то я вас догнал! – переводя дух, к ним спустился с обрыва взмокший улыбающийся Добрыня.

– Ушел-таки! – обрадовался монах, убирая руку из-под рясы. Отлегло от сердца – думал, что настигла погоня, от которой в этой отвесной расселине было бы не уйти.

– Дядя Дорофей снарядил. Сказал – беги за святым отцом хотя и на край света. Все едино, дескать, теперь Демидов за ослушание сгноит заживо в темнице или в руднике уморит непосильной работой. За родителем Изотом обещал досмотреть сам с сыновьями.

Отец Киприан положил руку на плечо Добрыне, усаживая рядом, – еще один побродим прибился, сильный, молодой. Такому только и искать неведомую землю мужицкого счастья.

– Изверг Викентий умыкался на завод к Демидову, будет просить стражников с ружьями, вас ловить хотят.

Отец Киприан махнул рукой в сторону горного леса, окутанного мраком вечерних сумерек.

– Мир велик, пусть ловят… – Потом поскреб пальцами правую ногу, улыбнулся. – Подколенки свербят – быть дальней дороге.

Глава 4. В горах каменного пояса

Ночью, крадучись вором-новичком по чужому подворью, на землю выпал нерешительный первый снег, ударил легкий заморозок.