Демон

Как-то раз в воскресенье Гарри пригласил Линду на автомобильную прогулку. Хочу тебе кое-что показать.

Они проехали по живописной малонаселенной местности и сквозь ворота большого поместья, полностью скрытого за высокими деревьями. Гарри остановился у дома. Окей, все на выход.

Что это, Гарри? Кто здесь живет?

Один мой приятель. Пойдем. Хочу тебе кое-что показать.

Они обошли дом по кругу, большой каменный особняк в колониальном стиле. За домом, на пологом склоне холма, был разбит сад, постепенно переходящий в настоящий лес – в основном березовый.

Ой, Гарри, здесь так красиво. Просто невероятно. Я в жизни не видела такой красоты. Сколько же здесь деревьев?

Два акра, не меньше.

Господи, это невероятно. Что это за место? Зачем ты меня сюда привез?

Это Уайт-Вуд.

Уайт-Вуд? Я не понимаю, она озадаченно покачала головой.

Это поместье Уайт-Вуд, оно так называется. Или, если ты предпочитаешь длинные названия: Поместье с лесными угодьями, принадлежащее мистеру и миссис Гарольд Уайт, широким жестом он обвел все пространство вокруг и слегка поклонился.

Мистера и миссис… Ты хочешь сказать, она взмахнула рукой, оглядевшись по сторонам, все это…

Да. Все это наше.

Линда присела на каменную скамью у заросшего кувшинками пруда и уставилась на лягушку, гревшуюся на солнышке на листе кувшинки. Гарри, я даже не знаю… У меня просто нет слов.

В общем, это все наше. А там дальше в лесу – его видно с балкона, я потом покажу – есть ручей с чистой прохладной водой. Настоящий лесной ручей.

Просто не верится. Все это… все это наше!

Ну, здесь, конечно, не такие просторы, как в загородном клубе «Вуддейл», но на первое время сойдет. Пойдем, я покажу тебе дом.

Когда Линда встала посреди ночи, чтобы покормить малышку, Гарри тоже проснулся, но тут же снова уснул. Но даже если бы он не выспался, это не объяснило бы, почему ему так чертовски тревожно. Он думал о своих успехах: деньги, статьи о нем в самых солидных журналах, в «Fortune», «Wall Street Journal», «Dun & Brad», новый дом, Уайт-Вуд, его семья. У него было все, включая уважение старших коллег. И что, блядь, не так? – думал он, стиснув зубы и так крепко сжав кулаки, что у него побелели костяшки пальцев. Мысли обо всех этих вещах – о его достоянии, о его достижениях, о любви – не помогали. У него были деньги, собственность и престиж, но его все равно донимало смутное недовольство, и невнятная тревога грызла его изнутри.

Он нашел относительно безопасный способ снимать эту тревожность, способ, безусловно, превосходящий все предыдущие варианты решения проблемы, но теперь этот способ начал давать сбои, оказавшись таким же изменчивым и ненадежным, как все остальное. Он пока что работал, но его не хватало надолго. Приходилось устраивать вылазки чаще. Теперь Гарри рассчитывал время так, чтобы выходить из здания чуть ли не за минуту до прихода вахтера. Господи, это было волшебно. Уж точно лучше, чем трахать какую-то телку. И не надо бояться подцепить что-нибудь венерическое. Но ему уже не хватало фантазии придумывать способы, как поддерживать нужный накал возбуждения, чтобы оно забивало снедавшую его тревогу.

Три недели подряд он ходил в одно и то же здание, и с каждым разом пот у него на спине тек все обильнее. Он был уверен, что тамошнее начальство наймет дополнительную охрану или у вахтеров изменится график обходов, но за три недели все осталось по-прежнему. На четвертой неделе он вошел в здание не из переулка через подвал, а через главный вход, улыбнулся охраннику, расписался в журнале и поднялся в тот же офис, что и на прошлой неделе. Опустошил кассу для мелких расходов, написал благодарственную записку, спустился в вестибюль, вновь расписался в журнале, улыбнулся охраннику на прощание и пожелал ему хорошего вечера.

Возбуждение от этой маленькой эскапады было пьянящим и острым, но уже через пару дней он снова боролся все с той же нервозностью, что сотрясала его изнутри и мешала сосредоточиться на работе.

Кражи в офисных зданиях больше не помогали, и Гарри опять потянуло в злачные районы у набережной. Он разработал сложную систему для поиска наиболее подходящего места, тщательно изучил график полицейских патрулей и продумал, как можно войти куда надо и выйти наружу за пару минут – или даже всего за минуту – до того, как по улице должен проехать патруль. Предварительная подготовка заняла не одну неделю, и прежнее возбуждение и чувство свободы каждый раз накрывало его с головой, когда он бродил по серым замусоренным переулкам; и он вновь смог нормально работать, не отвлекаясь на посторонние мысли.