День да ночь

- Граждане отдыхающие, вы можете получить совершенно новые снаряды, для их перетаскивания в штабель, у правого борта машины марки "Студебеккер". Просим вас подойти к машине. Для несознательных повторяю: граждане отдыхающие, вас ждут возле машины марки "Студебеккер". Просьба не толпиться, проявлять сознательность и дисциплину. Ящики со снарядами будут выдаваться только в порядке живой очереди. Но достанется каждому. В этом можете не сомневаться.

- Трепло, - сказал Ракитин. - Хоть бы минуту помолчал, - и пошел к "студебеккеру". Ракитину хотелось спать. Покемарить бы сейчас минут шестьсот... Но о таком можно было только мечтать. Не время было сейчас для этого. И лучшего способа прогнать сонливость, чем потаскать ящики со снарядами не придумаешь.

Граждане отдыхающие потянулись за командиром. И без сержанта разгрузили бы. Но раз ему хочется - пусть носит.

Ракитин взялся за корявые, шероховатые ручки, приподнял ящик и снова положил.

- Давай второй!

- Так ведь пятьдесят килограммов, - напомнил Лихачев. - Как раз норма для рядового и сержантского состава.

- Клади.

- Это я не просто так, с потолка, а по науке, - стал разъяснять Лихачев. - Если бы ученые рассчитали, что солдат может таскать на своем горбу по сто килограммов, так неужели ящики делали бы по пятьдесят?

- А что, - ухмыльнулся Опарин, - Лихачев дело говорит.

- Я всегда дело говорю. Только к моему мнению почему-то не всегда прислушиваются.

- Клади, трепло несчастное, - оборвал его Ракитин. У Ракитина еще и голова болела.

- Как прикажете, товарищ сержант, - не стал больше возражать Лихачев и принес еще один ящик. - Но я с себя ответственность снимаю.

- Клади на плечи, - повернулся Ракитин.

Лихачев положил ящик ему на плечи, поверху осторожно уложил второй. Сержант повел плечами, пристраивая груз поудобней и понес. Кажется, без особого труда.

- Давай и мне парочку, - сказал Опарин.

- При твоих возможностях, Опарин, можно взять три, - посоветовал Лихачев. - Я однажды видел штангиста, как раз твоей комплекции, так он таскал штангу в двести килограммов и его наградили золотой медалью. Если ты здесь, у нас, хорошо потренируешься, то после войны вполне можешь стать чемпионом.

Спорить с Лихачевым - дело дохлое. Опарин и не стал спорить. Просто сказал: "Клади два!" Достаточно твердо сказал. Лихачев понял, трепаться перестал и положил два.

Подошел Афонин.

- Бери, что ли, три ящика, - предложил Лихачев. - Есть возможность переплюнуть наших чудо-богатырей.

- Зачем их переплевывать? - поинтересовался Афонин.

- Чтобы по-ударному! Как Стаханов. Как Кривонос и Паша Ангелина.

- Если не торопиться, тут работы минут на десять, - прикинул Афонин. - Зачем постромки рвать?

- Действительно, особого смысла постромки рвать нет, - пришлось согласиться Лихачев. - Бери два. Тоже ударный темп.

- Зачем? - продолжал добиваться смысла в ударном перетаскивании ящиков Афонин.

- Как, зачем? А романтика трудовых будней?

- На кой она мне, - отказался от романтики трудовых будней Афонин. - Я и без нее обойдусь.

- Ну, Афонин! - развел руками Лихачев. - На тебя не угодишь. Скучный ты человек, Афонин. Ударником быть не хочешь, романтика трудовых будней тебя не интересует... Бери свой ящик и неси!

К Бакурскому Лихачев не приставал. Просто спросил:

- Вам, молодой человек сколько?

- К-клади... парочку, - не захотел отставать от товарищей Бакурский.

Куда было деваться Дрозду. Здесь никому не нужен был его хороший почерк. А ему сто лет не нужны были эти ящики со снарядами. Но пришлось таскать. По два.

* * *

- Порядочек, - отметил сержант, когда последний ящик лег на невысокий штабелек.

- Маловато привезли, - сказал Афонин. Только сон начал проходить, а они уже кончились. Теперь опять спать хочется.

- Не переживай, - подбодрил его Ракитин. - Спать не придется.

Ракитину и самому хотелось спать. Прибыли они сюда вечером и копали всю ночь. Уже рассветало, когда закончили земляные работы, и он разрешил солдатам поспать немного. А сам дежурил, наблюдал за степью. Потом оставил Опарина за старшего и отправился с Лихачевым в штаб полка, доложить капитану Крылову, что приказ выполнен, а как быть дальше, непонятно. За сутки Ракитин, может быть, минут двадцать всего и подремал в машине, пока ехали в штаб.

- Почему не придется? Что за кино такое? - насторожился Опарин.

- Встречаем фрицев.

- Фрицам очухаться и раны зализать не меньше двух дней надо, - рассудил Афонин. - Не должны они сунуться пока. А завтра мы им ручкой помашем, поедем отсыпаться.

- Ты откуда знаешь, что завтра? - Ракитин всегда удивлялся оперативности солдатского телеграфа, но сейчас уже отдавало чем-то сверхъестественным.

- Представитель штаба доложил, - объяснил Опарин, и Ракитин подумал, что нет ничего естественней болтающего писаря. - Сам говорит, слышал, как командир полка по телефону указание получил - продержаться сутки. Завтра вечером подменят. Я думаю - не врет. Ему от этого никакой выгоды.

- Сам слышал, - подтвердил Дрозд.

- Слышал... Ну-ну... - Ракитин поморщился. - А раз слышал, что командир полка говорит, помалкивать надо. Понял?