День Дьявола

Отец из-за своего долгого отсутствия очень переживал по поводу барана, но я сумел уговорить его хотя бы переодеться в сухое, прежде чем идти в хлев. После того как мы спустились с пустоши вниз, его кашель усилился, и, пока мы брели по каменистой тропе, нам пришлось несколько раз остановиться, чтобы он мог перевести дыхание.

– Кто мог шляться по пустоши в такую погоду? – спросил я. – Ты не думаешь, что это Штурзакеры?

– Что им там делать? – отозвался Отец.

– Не знаю, браконьерствуют, может быть?

– У них тогда должны были бы быть собаки, – сказал он. – А я не слышал лая, а ты?

Я тоже не слышал ничего, кроме одинокого, затихающего вдали крика.

– Это, наверно, любители птиц, – сказал Отец.

– Любители птиц? Кто это?

– Да они являются сюда из Вайрсдейла и теряются в лесу, – объяснил он. – По ту сторону Стены мы на них постоянно натыкались в последнее время.

– Какие птицы в это время года? – возразил я. – Кого они тут могут увидеть?

– Слушай, я не знаю, кто это был, – сказал Отец, – может, никого и не было. Только не говори Биллу. Он еще больше взбеленится.

Он снова постучал в дверь подсобки, и нам пришлось мокнуть под дождем в ожидании, когда кто-нибудь впустит нас в дом.

– Господи Иисусе, – запричитала Анжела, стараясь одолеть дверной замок. – Вы только гляньте на них! Надеюсь, вы хоть не зря мокли?

– Не переживай, мы их нашли, – сказал Отец.

– И сколько их было? – спросила Анжела.

– Три самца, – сказал Отец, снимая куртку и вешая ее, как бесформенный мешок, на крючок за дверью. – То есть мы видели троих. Может, их и больше, но они уже этой дорогой не придут.

– И вы их всех взяли? – спросила Анжела.

– Ага, всех, – ответил Отец, кинув на меня молниеносный взгляд.

Дайеры уже ушли, так что нам не пришлось ломать голову, рассказывать Биллу о том, что мы слышали в пустоши или нет. Им надо было обсудить, как переустроить дом. Поскольку Джефф вышел из тюрьмы, он, Лиз и Грейс вернутся к Лорел и Биллу и будут жить вместе с ними, а не с Анжелой. Так, во всяком случае, надеялась Лорел. Их дом намного больше. И в любом случае Лиз теперь Дайер, и, когда придет время, они с Джеффом будут управлять фермой Дайеров.

С Лиз придется повоевать, а вот Джефф будет рад вернуться к родителям на другую сторону долины. Анжела с радостью отнесет туда его вещи. Она была одной из тех немногих, кто видел его насквозь, и он знал это. Если бы союз Лиз с Джеффом на речном берегу в Салломском лесу тем летом, когда я уехал поступать в университет, не ознаменовался девять месяцев спустя появлением Грейс, она бы позаботилась о том, чтобы отделаться от него. Хотя держать их порознь было бы не так просто, поскольку они жили поблизости друг от друга.

– Не знаю, честно говоря, чего Лорел так суетится с планами по поводу Джеффа, – сказала Анжела, забирая у Отца кепку и энергично выбивая из нее брызги ладонью. – Будь я проклята, если он объявится завтра. Но не говорите Грейс, что я это сказала.

Она ушла обратно на кухню и присоединилась к громкой беседе, которую вели между собой Грейс и Лиз. Они окружили с трех сторон Кэт, сидевшую за столом в старых джинсах и шерстяном свитере Лиз. Рукава свитера были закатаны и широкими коричневыми кольцами спускались ей на запястья. Ворот был настолько растянут, что почти сполз с одного плеча.

– Где ты был? – спросила она, когда я опустился на стул рядом с ней. – С тебя течет.

– Ты знаешь где, – ответил я.

– До сих пор?

– Идти очень далеко.

– Почему ты не разбудил меня утром, перед тем как уйти?

– Я подумал, что тебе нужно поспать. А что?

– Нет, ничего, – сказала она, но я уже видел, что она прикрывает нос, стараясь делать это незаметно.

Какой бы запах ей ни почудился вчера вечером, сегодня он снова появился, и от этого ее тошнило. Так проявляла себя на этом этапе беременность. Это пройдет, но можно не сомневаться, что появится что-нибудь другое, похуже, по мере того как созревает плод, и в этом проклятие первой беременности. Все неизвестно и непонятно, все кажется неестественным, раз вызывает такие сильные нарушения в работе тела и ума.

– Кэтрин, смотри. – Анжела отвлекла жену от моей персоны, переключая ее внимание на цветы и листья, разложенные посередине стола. – Ты ведь хотела узнать, как это делается.

Впервые Коронацию Барана придумали и провели после того, как с успехом прошел День Дьявола, сразу после окончания Великой войны. Проводить ее поручили как особую привилегию одному из детей. Старик рассказывал, что в те времена корона была совсем простая, не более чем ободок из сплетенных ивовых прутьев и сена. Но позднее изготовление короны выросло в полноценный творческий процесс, который занимал целый день, главным образом потому, что разговоров вокруг события было больше, чем самой работы. Корона, лежащая на столе, представляла собой большой венок, сплетенный из засушенных цветов, черенков дерена, колючек падуба и рябиновых листьев. Желуди в шляпках были аккуратно вплетены в сухую траву, буковые орешки нанизаны на леску, а ободок, как гирлянда, обвивала цепочка.

– Посмотри, дедушка Том, – сказала Грейс, – как тебе?