День, когда мир перестал покупать

На карту было поставлено некоммерческое время: «старый дуализм жизни», как выразился английский писатель Дэвид Герберт Лоуренс. Более века люди в богатейших экономиках мира придерживались «остроумного договора», как называет его Фрэнк Трентманн в «Империи вещей» – своей мировой истории потребительской культуры. Шесть дней в неделю господствовала набирающая темп коммерческая культура; один день выделялся почти полным отказом от нее. Сегодня кажется нелепым, что нельзя взять напрокат велосипед, выпить латте или провести три часа в строительном магазине, решая, в какой оттенок белого – бежевый? кремовый? – покрасить гардеробную. Можно смеяться над тем, что в 1980-х годах Парамус пытался запретить воскресную работу компьютерных мейнфреймов. Но главной заботой было не благочестие, а тот неприятный факт, что каждая новая коммерческая деятельность в воскресенье приближала исчезновение некоммерческого времени, когда почти никто не работает и не потребляет.

Интервьюируемые Mass Observation также предвидели и самую продолжительную современную эпидемию – одиночество. Воскресенья они обычно проводили с другими людьми. В 1949 году насчитывалось пятьдесят два воскресенья, плюс британские праздники, когда вы могли быть уверены, что все, кого вы знаете и не знаете, свободны от работы и ничем особенно не заняты, кроме чтения кипы газет. Шестидесятишестилетний дворник, который даже не любил воскресенья и находил их скучными, все же высказался решительно против разнесенных выходных. «Это было бы хуже, чем воскресенье, – сказал он. – Это означало бы потерять контакт со всеми».

Когда мы распределили выходные дни и «раскрасили» воскресенья, мы фактически сделали коммерческое время непрерывным. Нет, люди не перестали дремать, гулять или играть в карты в свободные часы, по крайней мере не совсем; принципиальное различие заключается в том, что сегодня мы все делаем это по индивидуальному расписанию. Между тем, все другие формы сопротивления постоянному производству и потреблению, начиная с закрытия магазинов в День благодарения, Рождество и по ночам, и заканчивая обедом посреди рабочего дня с тремя мартини в Нью-Йорке и пинтой пива в Лондоне, постепенно были побеждены. В Израиле суббота сейчас – самый оживленный торговый день недели. Политики в Испании мало-помалу свели на нет законы о закрытии заведений в воскресенье, а равно и традиционном ежедневном перерыве страны на сиесту. Исторические цитадели саббатарианства, такие как Англия, Германия и Франция, почти полностью отменили ограничения на воскресный шопинг в крупных городах. Когда несколько лет назад высший суд Германии сохранил «голубые законы», это решение приветствовали СМИ по всему политическому спектру.

«Воскресенье есть воскресенье, ведь оно не похоже на другие дни, – гласила передовица одной газеты. – Это день для синхронизации общества».

Тем не менее решение суда лишь ограничивало открытие магазинов по воскресеньям в течение более трех недель подряд.

Конечно, самый большой удар по дню без торговли был нанесен задолго до этого. Одиннадцатого августа 1994 года мужчина из Филадельфии заказал альбом Стинга Ten Summoner’s Tales из киберпространства торгового центра, расположенного в Нашуа, штат Нью-Гэмпшир. Так состоялась первая известная безопасная цифровая розничная онлайн-продажа. Газета New York Times сообщила об этом историческом событии под заголовком «Внимание, покупатели: Интернет открыт».

«Голубые законы» округа Берген тоже часто подвергаются нападкам. Один из их недавних противников, Митч Хорн, услышал призыв к действию в магазине Babies «R» Us. Три воскресенья подряд Хорн тратил сорок пять минут на поездку туда и обратно из своего дома в Бергене в соседний округ Гудзон, чтобы купить то, что необходимо современным родителям. В любой другой день недели он мог заскочить в местный филиал Babies «R» Us, расположенный менее чем в пяти минутах ходьбы от его крыльца. В любом другом округе США он мог бы законно делать это и в воскресенье.

«Главное – наши свободы, – сказал мне Хорн. – Мы должны иметь право продавать и покупать товары в любой день и в любое время, когда пожелаем».

Хорна обнадеживало повсеместное неповиновение «голубым законам». В то воскресенье, попивая кофе в Starbucks (работа кафе разрешена), Хорн внезапно повернулся к сотруднице, когда та снимала что-то с полки.

«Это френч-пресс? – спросил он. – Кто-то все-таки собирается купить это сегодня?» – «Да», – ответила сотрудница.

«Это кухонная утварь, – с удовлетворением заметил Хорн. – Так что это запрещенная операция».