День, когда мир перестал покупать

Материализм – всего лишь один из многих факторов, влияющих на наше благополучие. Например, исследования счастья регулярно показывают, что более богатые люди считают себя более благополучными. Больший доход не только позволяет покупать товары и услуги, но также обеспечивает человеку статус, безопасность, возможности и контроль над своей жизнью. Однако как только базовые потребности удовлетворены, разница в уровне благосостояния, обеспечиваемая дополнительным доходом, имеет тенденцию сходить на нет. Экономист Джон Мейнард Кейнс утверждал, что это характеризует момент, когда общество решает свою «экономическую проблему»: оно обеспечило потребности, «являющиеся абсолютными в том смысле, что мы ощущаем их независимо от положения окружающих», и начинает потакать тем потребностям, «которые относительны в том смысле, что мы ощущаем их лишь тогда, когда их удовлетворение возвышает нас, дает почувствовать превосходство над окружающими». (Уже в 1930 году Кейнс понимал, что «потребности второго класса» могут оказаться ненасыщаемыми, ведь планку превосходства всегда можно поднять; а также, что абсолютные потребности не ограничиваются едой, одеждой и жильем, но могут включать в себя ощущение легкости и удовольствия от жизни.) «Задача человеческого общества, – писал Кейнс, – заметить, когда экономическая проблема будет решена»; он предсказывал, основываясь на долгосрочных экономических и демографических тенденциях, что это произойдет во многих странах к 2030 году. Тогда человечество смогло бы отбросить «денежный мотив», который он осуждал как «несколько отвратительную болезненность».

Фундаментальной характеристикой потребительской культуры является то, что она размывает и затуманивает ту грань, за которой богатство перестает повышать благополучие и начинает отвлекать от него. Например, в последние десятилетия миллионы людей в Китае воспользовались преимуществами роста доходов, выбравшись вместе со своими семьями из бедности. Сейчас, в условиях безжалостной конкуренции за статус, вопиющего неравенства и увеличивающегося разрыва между старшими материалистами и молодыми людьми, сомневающимися в последствиях такой алчности, накопление богатства все меньше и меньше способствует национальному счастью. Одним из наиболее ярких аспектов китайской потребительской культуры является сила ее «зеленого материализма». Страна стала одним из главных сторонников «экологической цивилизации», в которой все более богатый потребительский образ жизни будет «озеленяться» в результате планирования и внедрения технологий – экстраординарная задача для страны с почти полутора миллиардами жителей.

Насколько потребительская культура слаба в обеспечении постоянного удовлетворения, настолько же она впечатляюще сильна в предложении новшеств и впечатлений, позволяющих, как говорится, неплохо провести время. Покупка новейших беспроводных наушников может по-настоящему радовать: изящным дизайном, сигналом, посылаемым окружающим («я иду в ногу с технологическим прогрессом»), или просто самим тем фактом, что они ваши. Даже если мы признаем – как это делает большинство из нас, по крайней мере иногда, – что небольшое удовольствие от покупки чего-то нового редко длится долго, потребительская культура позволяет очень и очень легко возвращаться за очередными маленькими удовольствиями. Составьте из них длинный список, и это станет убедительным симулякром стойкой удовлетворенности. Такова еще одна ирония консьюмеризма: хотя он действует подобно ментальной ловушке, мы часто думаем о нем как об избавлении. Потребление – это, как выразилась одна группа исследователей, «санкционированная культурой стратегия преодоления» – преодоления в том числе и гнета потребительского капитализма.

Это вновь подводит нас к самой прямой причине, по которой мы придерживаемся материализма:

День, когда мир перестал покупать делать это нас заставляют мощные силы и структуры, в основном неподвластные нашему контролю.

Как мы убедились в начале пандемии, наши собственные источники дохода, источники дохода всех остальных людей и, возможно, основы самой цивилизации теперь, по-видимому, зависят от нашего постоянного участия в цикле «зарабатывай-трать».