День, когда мы были счастливы

Это их третья ночь во временном лагере. Под шерстяным одеялом в палатке Халина слушает, как Франка и Юлиан шепчутся у костра. Халина покинула парочку несколько минут назад, оставив их сидеть у гаснущего костра. Зимняя шинель Юлиана была наброшена на плечи Франки. Франка еще раз удивила Халину своим кокетством. Халина видела, какой она была раньше с мальчиками. Рядом с объектом влюбленности или с тем, на кого она хотела произвести впечатление, Франка частенько размахивает руками. Определенно, изумляется Халина, у нее не возникает таких проблем с юношами, когда она притворяется. Интересно, поймет ли Юлиан со временем, что он всего лишь высокая кочка на дороге, которая, молится она, приведет их во Львов.

Она надеялась, что к этому времени они будут уже далеко. Последние дни выдались утомительными. Солдаты обращались с ними с грубоватой учтивостью, но Халина слишком остро осознавала, что они с Франкой – две хорошенькие девушки далеко от дома, в окружении одиноких мужчин; ее беспокоит, что может случиться, если солдаты решат отринуть вежливость. Пока что Юлиана, кажется, устраивают разговоры.

Халина дышит на пальцы, шевелит пальцами ног, чтобы согреть их. Одеяло помогает, но она все равно сильно мерзнет. Ее одежда наконец высохла, и она не решается снимать ее на ночь, нужен каждый слой. Закрыв глаза и дрожа, она погружается в полудрему, только чтобы через несколько минут проснуться от того, что в палатку кто-то вползает. Она резко садится, инстинктивно сжав кулаки, ожидая увидеть силуэт пришедшего за ней советского солдата. Но это всего лишь Франка. Халина вздыхает и ложится обратно.

– Ты меня напугала, – шепчет она с колотящимся сердцем.

– Извини.

Франка забирается под одеяло и натягивает его на головы, чтобы никто не услышал их разговор.

– Юлиан сказал мне, что вытащит нас отсюда, – шепчет она. – Завтра. Сказал, что уже разговаривал с капитаном о том, чтобы нас отпустили, – Халина слышит в голосе Франки облегчение. – Он сказал, что утром подвезет нас до ближайшей железнодорожной станции.

– Отличная работа, – шепчет Халина.

– Я пообещала, что буду поддерживать связь.

Халина улыбается:

– Ну еще бы.

– Знаешь, он не так уж плох, – говорит Франка, и Халина не сразу понимает, шутит Франка или действительно прониклась к нему. – Можешь представить меня с Юлианом? Наши дети будут гигантами, – говорит она, и эта мысль вызывает у девушек приступ приглушенного смеха.

– Лучше не буду, – наконец говорит Халина, опуская одеяло им до подбородков. Она переворачивается на бок и тесно прижимается к Франке.

– Я шучу, – шепчет Франка.

– Знаю.

Халина закрывает глаза, позволяя мыслям перенестись, как это бывает в темноте, к Адаму. Какими будут их дети? Преждевременно загадывать так далеко, но она не может удержаться. Она надеется, что завтра они с Франкой отправятся в путь. Наконец-то. «Еще одна ночь, Адам. Я иду к тебе».

Часть вторая

Глава 15 Адди

Средиземноморье

15 января 1941 года

На пирсе не протолкнуться. Кто-то кричит, охваченный паникой, пока проталкиваются к трапу, кто-то говорит только шепотом, как будто повышение голоса может лишить их привилегии сесть на корабль – одно из последних пассажирских судов, как им сказали, которому разрешено покинуть Марсель с беженцами на борту. Адди монотонно движется вместе с толпой, сжимая в одной руке вещмешок из коричневой кожи, а в другой – билет во второй класс в одну сторону. Январский холод кусает щеки, но он едва его замечает. Каждые несколько минут он вытягивает шею и осматривает толпу, молясь увидеть знакомое лицо. Невозможное желание, но он продолжает цепляться за ничтожную вероятность, что мама получила его последнее письмо и вместе с семьей добралась до Франции. «Чего бы это ни стоило, – писал он, – пожалуйста, доберитесь до Виши. Там есть человек по фамилии Соуза Дантас. Он тот, с кем вам нужно поговорить насчет виз». Он приложил подробные адреса Соуза Дантаса, и в отеле, и в посольстве. Адди вздыхает, понимая, каким нелепым сейчас выглядит его план. Уже пятнадцать месяцев он ничего не слышал от мамы. Даже если она получила письмо, каковы шансы, что вся семья выберется из Польши? Если по счастливой случайности маме и удалось бы найти способ уехать, она никогда не оставит остальных, это-то он знает.