День, когда пала ночь

– Думаю, больше ты, чем розы. – Эсбар еще не сняла ожерелья. – Мунгуной будет Хидат. Вести за собой ей еще учиться и учиться, но она сильная и хорошо владеет собой.

– Она научится у тебя.

Эсбар кивнула.

– Я приняла мантию, когда мир обернулся против нас, – сказала она. – Помню, Сагул меня выбрала, и я не сомневалась, что создана для этого плаща, но я тогда была молода и самоуверенна.

Тунува знала, что не стоит трогать ее, потную, но придвинулась как можно ближе.

– Сомнения и страхи – это естественно, – сказала она. – Ты приняла по наследству священный долг перед всеми нами, но и мы в свой черед готовы тебя поддержать. Сестры в обители не бывают одиноки.

Эсбар взяла ее руку, поцеловала.

– Настоятельница…

Они обе обернулись на голос. Апая вышла на балкон с халатом в руке.

– Моя птица принесла сейчас письмо от Дарании. Портовая начальница в Падавии спешно известила ее о занесенной из Ментендона тяжелой болезни.

– Болезни? – переспросила Эсбар, набрасывая халат.

– Донесение не дает точного описания, но она протекает тяжело, вызывает красные пятна на руках и страшные боли. Ее величество закрыла порт и перекрыла Хармарский проход с юга.

– Во имя Матери, что же это? – пробормотала Эсбар. – Неужели мир сошел с ума?

«И его дыхание, и ветер от его крыльев несли чуму, отравлявшую все на его пути. Люди болели. Кровь их делалась горячей – такой горячей, что они вопили и выли, погибая на улицах».

– Жгучая чума, – пробормотала Тунува. – Проклятие, принесенное Безымянным в Юкалу.

– И я о том же подумала, – кивнула Апая. – Нам она не должна грозить. Болезнь, пришедшая снизу, едва ли укоренится в нашей крови.

– А мужчины, дети?

– Надо поискать в архивах. Возможно, Саяти или Сошен оставили для нас записи. Саяти занимались ароматическими составами, и обе они интересовались целительством и алхимией. Ясно, что эта чума уже однажды приходила и сошла на нет. Если от нее есть лечение или защита, они, вероятно, знали.

– Мы должны увидеть болезнь своими глазами, – сказала Эсбар. – Увериться, то ли это, что мы думаем.

– Да. Ты могла бы послать Сию, – предложила Апая. – Если не отказалась от мысли отпустить ее в мир.

Тунува бросила взгляд на Эсбар. Та в задумчивости крутила на пальце золотое кольцо, полученное, когда Сагул избрала ее мунгуной. Кольцо украшал цветок из солнечного камня.

– Я должна обратиться к обители, – сказала она. – Апая, собери всех в Военном зале.

Она отступила в тень. Тунува переглянулась с Апаей. Та шевельнула бровью.

– Не оставляй ее, Тунува, – тихо попросила она. – Кормило обители в ее руках, но парусом ей будешь ты.

Все собрались задолго до полудня. Эсбар встала перед девятью колоннами.

– Недавно здесь родилось существо с огнем в глазах, несущее смрад горы Ужаса, – заговорила она. – Наверняка оно явилось не одно. Пришло наше время, братья и сестры. Пора исполнить свой долг: оборонить Юг.

Все молча слушали.

– Малый отряд выедет завтра с Апаей ак-Нарой, чтобы разведать, с какой угрозой мы имеем дело. Остальные останутся защищать дерево и ожидать призыва от наших южных союзников. Все послушники и посвященные будут с рассвета до заката оттачивать боевые навыки. В обязанности каждого мужчины входит изготовление стрел. Сестры, не забывайте упражняться в постановке сторожков. Помните, что пламя может погубить и вас.

Тунува с гордостью смотрела на подругу.

– Вчера вы видели на моих плечах плащ Клеолинды, окрашенный кровью Безымянного. Сегодня я даю вам надежду разделить ее славу. Существа, рожденные из подземных камней, по всей вероятности, – отпрыски… змеев, вылетевших из горы Ужаса. Любая из посвященных, убив змея, заслужит право окрасить свой белый плащ его кровью. Те, чьи плащи окрашены кровью, будут называться «красными девами».

Она с презрением выплюнула слово, которым в Инисе прозвали Мать.

– Галиан Обманщик искал в Лазии «обитель» – пристанище для изобретенной им веры, возносившей на вершину его самого. Клеолинда сказала ему, что хочет основать обитель иного рода, и исполнила обещание.

Словам Эсбар отозвались мрачные смешки.

– Еще он искал здесь невесту. «Деву». А я назову вас девами иного рода – такими, какие нагнали бы на него дрожь. Девами, омытыми кровью. Иного ранга. Новый ранг для новой эпохи.

Военный зал зазвенел согласными криками.

– После пяти столетий ожидания нашему поколению выпало не только славить Мать, но и исполнить то, что исполнила она, – объявила Эсбар. – Готовьтесь. С сегодняшнего дня мы на войне.

Когда стали расходиться, Тунува подошла к ней, пожала руку. И замерла, уловив холодок магии. У входа стояла Канта.

– Канта, – позвала Тунува.

Та склонила голову:

– Тунува. Настоятельница. Я не хотела ночью тревожить тебя разговорами, но меня растрогало такое почтение к дереву и возвышение его новой защитницы. Я благодарна судьбе, что мне выпало это увидеть. – Канта радостно улыбнулась. – И обрести новый дом.

– О чем ты говоришь? – нахмурилась Эсбар.

– Покойная настоятельница сказала, что я могу остаться здесь послушницей.

– Сагул доверила последние желания лишь мне и Денаг. Когда она тебе сказала?