День, когда ты придешь

Канаме скорчилась, кашляя и задыхаясь, не в силах сдержаться. Ее вырвало прямо

на роскошные шелковые простыни.

Откуда?.. Откуда это всплыло?

Она была совсем маленькой, и, играя на берегу реки, перевернула камень.

Скользкий земляной червяк и длинная отвратительная сороконожка сцепились во

84

влажной рытвине, сплелись, впившись друг в друга, завязавшись в тугой узел. Ненависть,

мерзкая, животная, слепая, которой несло от уродливых насекомых, навсегда отпечаталась

в ее памяти. Режущая глаза, невероятно жестокая, заставляющая понять лживость и

бесплодность всех красивых человеческих слов.

Что по сравнению с ней – «вера», «дружба», «любовь»?

Что по сравнению с ней – «добродетельность» и «праведность»?

Люди страшны и грязны.

Их уста наполнены только ядом и ложью. В их сердце – только обман. Даже у него.

– Я не ищу твоей жалости, – мрачно продолжал Леонард. – Не намерен

использовать ту драму как оправдание. То, что делаю – я делаю с холодной головой. По

собственной воле. Память о матери и проклятия, которые я призывал на нее, не имеют к

этому отношения.

– Но тогда зачем…

– Я открыл свое сердце, как ты сказала. Это все.

Он поднялся, выпрямившись перед ней во весь рост.

– Умереть – далеко не самая худшая участь в этом мире. Оказаться преданным,

обманутым самым близким человеком, другом, женой – стократ больнее. Стоит

вспомнить – мой отец был счастлив, потому что ничего не знал. Безупречный воин,

прекрасный офицер, образцовый муж и отец счастливого семейства – он верил в чистоту

своего семейного очага, и умер, защищая свою любимую жену и детей. Глупое геройство,

как раз в его характере.

– Как ты можешь...

– Да, кстати, «легкомысленная улыбочка», как ты ее назвала – продукт этого

знания. Мне ли не знать, как глупы и близоруки обитатели выдуманного мира любви и

романтики! Насколько страшное пробуждение их ждет.

– Я… все равно не понимаю… – потерянно пробормотала Канаме. Уже совсем не

так резко. Шипы, которыми она ощетинивалась против него, куда-то исчезли. – Если, ты

несешь в себе такое… почему – я?..

– Хотелось бы мне знать, – задумчиво ответил Леонард. Повернувшись к двери и

взявшись за ручку, он добавил: – Надеюсь, ты оденешься и соберешься без задержки. Мне

нужно показать тебе нечто…

В этот момент все стекла в широком окне разом дрогнули.

Это не был порыв ветра. До поместья докатился звук отдаленного взрыва.

Соске смог беспрепятственно приблизиться к цели на расстояние десяти

километров.

Переведя М6А3 в бесшумный режим, он, как и предполагал, уже достиг границы

охранной зоны поместья. Здесь была насторожена целая сеть. Локатор, способный

пробить маскировочные поля системы ECS, инфракрасные датчики, датчики давления и

даже простая проволочная сигнализация. Достаточно совершенное радиоэлектронное

оборудование «Бушнелла» позволило вовремя обнаружить их и обмануть, хотя для того,

чтобы обойти локатор ECCS, ему пришлось сделать большой крюк.

Ему удалось скрытно преодолеть еще два километра, не позволив противнику себя

обнаружить. Как раз в тот момент, когда он решил, что успешно миновал внешний

периметр, до его ушей донесся глухой взрыв.

Достаточно далеко – примерно в четырех километрах на северо-восток.

Соске остановил бронеробот в непроглядно-густых тропических зарослях и

вытянул вверх левый манипулятор, где был смонтирован волоконно-оптический

перископ. Подняв повыше гибкий кабель, он всмотрелся в мутную картинку. Даже

свирепый тропический ливень не смог сразу смыть и разметать дымное облако, а

инфракрасная камера уловила послесвечение остывающих газов и источники тепла на

грунте.

85

Вероятнее всего, это был вертолет или иной летательный аппарат, неосторожно

вошедший в зону поражения и получивший попадание зенитной ракеты.

«Не может быть. Лемон»?..

Секунду поколебавшись, он вышел на условленный радиоканал. Знакомый

беспечный голос Лемона сразу помог отбросить опасения. Француз подтвердил, что он и

все остальные все еще находятся на позиции и ждут его сигнала.

– Взрыв? Что это значит?

– Неясно. Пытаюсь определить.

Сбитый вертолет явно не был тем, с которого должны были высадиться Лемон и

его бойцы. Тогда на чьей же он был стороне?

Так. Перископ, перископ…

Это устройство применялось в основном для наблюдения на небольших

дистанциях в ходе уличных боев, и увеличение было слишком маленьким. Кроме того,

дождевые шквалы и низко ползущие облака ухудшали и без того плохую картинку. Но

вспышку следующего взрыва он не пропустил. В этот раз он произошел на земле – в

джунглях вспух огненный пузырь, и кроны нескольких деревьев занялись быстрым

пламенем.

Зенитная установка оборонительной системы была уничтожена. По всей

видимости, это работа бронеробота, которого нес на борту сбитый вертолет – очевидно,

он уцелел при аварийной посадке.

– Наблюдаю огневой контакт.

– Кого? С кем?

В джунглях сверкнули вспышки дульного пламени, пронеслась пунктирная очередь

трассирующих снарядов. Темный силуэт, проломив купол переплетенных лианами крон,

взвился в воздух. Бронеробот. Боевой маневр уклонения. Описав короткую дугу, боевая

машина снова скрылась в зарослях.