День красных маков

Опять двадцать пять!

– Да, медиацентра.

– Но там живу я!

– Ух ты, мы с вами соседи!

Кто-то рассмеялся, и этот смех окончательно вывел майора из себя. Брызжа слюной, он заговорил с сильнейшим акцентом, будто злиться и контролировать речь одновременно было выше его сил:

– Вам, по всей видимости, этот эпизод кажется забавным. Позвольте вас переубедить, миссис Термит, в нём нет ничего хоть сколько-нибудь весёлого. Если бы вас убили, представляете, какой разговор мы бы сейчас с вами вели?

Поппи изо всех сил старалась удержаться, но не удержалась.

– Вряд ли мы с вами вели бы разговор, если бы меня убили.

Мысленно она во весь голос кричала: «Ради всего святого, заткнись, Поппи Дэй, это же начальник Марта!»

– Я вижу, в ваших действиях бессмысленно искать логику, но объясните, чего вы хотели добиться? Почему вам не сиделось спокойно, как всем жёнам военнослужащих, почему вы не предоставили нам взять ситуацию в свои руки?

– Потому что я не такая, как «все жёны военнослужащих», и плевать я хотела на утренние посиделки за чашечкой кофе! Я вам уже сказала, что не верю ни в вас, ни в вашу армию с того самого дня, как мой муж попал в плен, выполняя свою работу, чёрт бы её побрал! Моё недоверие ещё больше подтвердилось, когда прошла неделя, а вы так и не узнали, где он находится, ни на шаг не продвинулись к его спасению. Всё взвесив, я решила прилететь сюда и освободить его сама. Я не верила, что вы мне поможете, и была права. Отвечая на ваш вопрос, чего я хотела добиться, – я надеялась встретиться с Зелгаи Махмудом и договориться, чтобы моего мужа отпустили. – В голове всплыла сцена «переговоров», и Поппи судорожно сглотнула. – Рада сообщить вам, Энтони, что добилась и того, и другого.

Все посмотрели на Поппи.

– Вы встречались с Зелгаи Махмудом?

– Да.

– И договорились, чтобы Мартина освободили?

– Да.

Майор отошёл в сторону, сел на вращающийся стул и уронил голову на руки, словно эта новость была последней каплей.

– Господи Иисусе…

Поппи заметила, что он уже не в первый раз говорит эти слова. Чего он просит у Господа? Помощи? Божественного просветления? Ей даже стало жаль майора, ведь она и сама только что просила и о том, и о другом.

Все переводили взгляд с майора на Поппи. В воздухе повисло ощутимое напряжение. Энтони Хелм закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь подобрать слова, чтобы закончить разговор.

– Хорошо, хорошо. Ладно. Не знаю, как вы этого добились, Поппи, но могу заключить – вам крупно повезло, что всё обошлось. Ваш поступок был рискованным, опасным и мог бы стоить жизни множеству неповинных людей, случись всё по-другому. А в остальном – мы потенциально навлекли на себя коммуникативную катастрофу грандиозного масштаба, и я, находясь в незавидной позиции, вынужден просить вас о помощи.

Поппи заинтересовалась.

– Конечно же, я постараюсь вам помочь, чем смогу. Я ведь не хотела доставить вам неприятности, Энтони, и вообще никому не хотела доставить неприятности, я всего лишь хотела спасти мужа, – сказала она серьёзно, очень серьёзно. Майор искренне, с заметным облегчением улыбнулся.

Мартин очнулся и увидел, что лежит на каталке в медцентре.

– Добрый день. – Медсестра посмотрела на него так, словно долго ждала, пока он очнётся.

– Привет.

– Как самочувствие?

– Хорошо, – соврал Мартин. Он ощущал слабость во всём теле и довольно сильно смущался. Медсестра склонилась над ним и посветила фонариком ему в глаза.

– У вас сильные ушибы рёбер, сломан палец и разбита кость скулы. Много кровоподтёков, запущенная стадия конъюнктивита, но всё остальное в порядке. Вы потеряли сознание от обезвоживания, поэтому и лежите теперь под капельницей. Побудете здесь какое-то время, а потом переместим вас в более комфортные условия. Если что-то понадобится, кричите.

Мартин кивнул.

– А где моя жена? Где Поппи? – Он испугался, едва этот вопрос слетел с губ. Вдруг всё это ему привиделось? Вдруг медсестра скажет ему: «Какая жена? Бедняжка, ты сильно ударился головой»… Но она этого не сказала.

– Ах, да, Лара Крофт. Мы пока её не видели. Думаю, ей обо всём доложат. Или, хотите, отправим ей сообщение?

– Да, скажите ей… скажите ей… – Мартин с трудом говорил сквозь слёзы. Всё произошло на самом деле, ему не почудилось… Что же сказать Поппи? Не было таких слов, которыми он мог описать своей потрясающей девочке, как сильно он ей благодарен. Он всё расскажет ей в своё время, когда они окажутся наедине, когда они окажутся дома.

Всех, кроме Энтони, Поппи и полковника Блейкмора, попросили удалиться. Поппи дали чашку чая, который показался ей сладчайшим нектаром, ведь она уже очень долго ничего не пила и не ела. И не спала. Ещё чай напомнил ей дом. Она представила бабушку, как та сидит в своей комнатке, слишком громко включив телевизор.

Энтони начал разговор. Поппи злила его манера всё ей разжёвывать, как дуре. Её всегда это злило, кто бы с ней ни говорил.

– Мы находимся в весьма деликатной ситуации, Поппи. Конечно, замечательно, что Мартин вернулся живым и относительно невредимым, это всегда было нашей главной задачей…

Поппи закусила язык и ничего не сказала.