День курка

– Не останавливайся! – ору что есть силы.

Либо он не слышал меня, либо мыслил по-своему.

– Что ты делаешь?! – надрываю горло. – Касательное ранение лодыжки в одном взмахе от деревянного настила – сущая ерунда. Не затевай возню, когда победа в кармане!

Он затеял. Отбросив подальше мяч, остановился. Затем как-то странно извернулся головой вниз, парировал удар блоком и сделал внезапный выпад, после чего соперник согнулся пополам и прекратил сопротивление.

«Хорошо пошел. Как теща под лед», – отметил я про себя, глядя на уходящего ко дну пловца в ярком желто-красном костюме.

Украинец нагнал отброшенный мяч и вернулся к кольцевому настилу.

– Молодец, – облегченно выдохнул я, подавая ему руку.

* * *

Пловцу из черно-белой команды гарпун вошел точно в шею и помимо аорты повредил шейные позвонки. Шансов выжить у него не было. Его тело передали на «траурную» шлюпку и выбросили за борт в сотне метров от арены. Тут же вода в том месте «закипела» от нашествия голодных зубастых хищниц.

Парня в ярко-желтом успели достать спасатели. Врачи провели реанимационные мероприятия и вернули его к жизни. Кроме неопасной раны предплечья, в которое я всадил свой гарпун, у него обнаружилось ножевое ранение полости живота. Конвульсии, стоны и крики о помощи продолжались несколько минут, пока не подействовали сильнодействующие препараты…

Обезболивающие уколы помогли – стоны прекратились, но пловец истекал кровью и терял силы.

– Выживет? – поинтересовался кто-то из его команды.

– Поврежден кишечник. Обильное внутреннее кровотечение – это все, что я могу сказать. Желательно как можно скорее провести серьезное обследование и прооперировать. Иначе ничего не гарантирую, – отрезал врач.

– Вряд ли я буду ради этого идиота снаряжать самолет. Сам виноват – не смог справиться с мальчишкой…

Чем закончился их диалог, я так и не узнал. Аристарх подхватил меня под руку и уволок к выделенному для нашей команды столику в рекреационной зоне…

Итак, победители полуфинала объявлены. Угадавшие победителей радостно потирают руки в предвкушении крупных выигрышей. Ютовая площадка «Кайзера» понемногу пустеет: представители команд расходятся по яхтам праздновать победу или подсчитывать убытки. Вернулись и мы на борт «Арика», где ждал праздничный ужин с обилием разнообразного алкоголя…

Сполоснувшись под душем, я уселся за стол напротив Аристарха и, пока он сохранял относительную трезвость, попросил рассказать о финале.

– Что ж, настало время открыть все карты, – подхватил он бутылку и наполнил до краев свой бокал. – Слушай…

* * *

– Ты чего такой грустный, Женя?! – с нарочитой веселостью воскликнул Аристарх, закончив рассказ.

Оглянувшись на заключенную в стальную сеть акваторию, я вздохнул:

– Не нравится мне предстоящее свидание с акулами.

– Ты с ума сошел, приятель! Мы обязаны четко следовать правилам «Регаты». Или ты боишься акул?

– Не больше, чем твой Автоген Автовазович. Просто у меня клаустрофобия.

– Клаустрофобия?! А где ты тут видишь замкнутое пространство?

– В гробу замкнутое пространство.

Аристарх Петрович зашелся от смеха. Успокоившись и промокнув выступившие слезы, махнул рукой:

– Не переживай – погибших на «Регате» хоронят не в гробах, а по морскому обычаю.

– А, ну это в корне меняет дело. Теперь понятно, почему в здешних водах такие жирные акулы.

На эту шутку он отреагировал странно. Стерев с лица остатки улыбки, вдруг серьезно сказал:

– Отправляйся-ка ты спать. Завтра у тебя тяжелый день – нужно как следует отдохнуть…

* * *

«Вспомнил!! – внезапно проснувшись, вскочил я и уселся на кровати. – Вспомнил, где видел светловолосого парня из украинской команды!»

Это случилось лет пять назад, когда в мой родной «Фрегат» прибыло молодое пополнение. Точнее, шесть человек с различных флотов для того, чтобы мы отобрали пятерых на освободившиеся штатные должности. Двое были с Черноморского флота: первый служил старшим инструктором водолазного дела в школе младших специалистов, второй – заместителем командира аварийно-спасательной партии в бригаде спасательных судов. Следующая пара приехала с Тихоокеанского флота. Еще одного командировали с Северного, а последнего – мичмана – с Балтики.