День Муравья

– Все времена года перепутались, после зноя и засухи сразу холод и сырость.

– Проходите, садитесь. Хотите что-нибудь выпить?

– И что же вы мне предлагаете?

– Медовуху.

– Что это такое?

– Мед, разведенный водой, перебродивший на дрожжах. Амброзия богов на Олимпе и напиток кельтских друидов.

– Что ж, попробуем амброзию олимпийских богов.

Летиция налила комиссару медовухи и вышла, сказав:

– Подождите меня, мне нужно высушить волосы.

Как только Мельес услышал, что в ванной загудел фен, он мгновенно вскочил со своего места, решив воспользоваться удобным случаем и осмотреть квартиру.

Квартира класса люкс. Оформлена со вкусом. Нефритовые статуэтки – пары, сплетенные в любовном экстазе. На стенах таблицы с изображением насекомых, подсвеченные лампами дневного света.

Комиссар подошел к одной из таблиц и увидел тщательно нарисованных муравьев. Не меньше пятидесяти видов, обитающих в разных уголках мира.

Фен все еще урчал.

Каких только муравьев тут не было: черные с белыми волосками, похожие на байкеров (Rhopalothrix orbis), с рогами на груди (Acromyrmex versicolor), с хоботком, который оканчивался щупальцем (Orectognathus antennatus), с длинными прядями, прямо как у хиппи (Tingimyrmex mirabilis).

«Сколько же на свете муравьев, – удивился комиссар, – и какие же они разные!»

Но в данный момент его занимала совсем не энтомология. Он обратил внимание на черную, покрытую лаком дверь и попробовал ее открыть. Оказалось, она заперта. Мельес вытащил из кармана шпильку, чтобы поковырять в замочной скважине, но тут услышал, что фен смолк, и поспешно уселся в кресло.

Челка Луизы Брукс вернулась на свое место, вместо халата Летиция Уэллс надела длинное черное шелковое платье в талию. Мельес постарался скрыть восхищение.

– Интересуетесь муравьями? – спросил он светским тоном.

– Не особенно, – ответила Летиция. – Ими занимался мой отец, он был крупным специалистом по муравьям. Эти таблицы он подарил мне на двадцатилетие.

– Ваш отец – профессор Эдмонд Уэллс?

– Вы его знали? – удивилась Летиция.

– Я о нем слышал. Среди полицейских он был известен в первую очередь как владелец проклятого подвала в доме на улице Сибаритов. Вы же помните дело, когда в этом подвале исчезли двадцать человек и их так и не нашли?

– Как не помнить? Исчезли мой кузен, кузина, племянник и бабушка.

– Странное дело, не находите?

– А как случилось, что вы, человек, обожающий разгадывать тайны, не занялись их исчезновением?

– В то время я проводил другое расследование. Подвалом занимался комиссар Ален Билсхейм. Ему не повезло. Он, как и все пропавшие, так и не поднялся наверх. Но вы, мне кажется, тоже очень любите тайны.

Летиция насмешливо улыбнулась.

– Еще больше я люблю проливать на них свет, – сказала она.

– Вы надеетесь найти убийцу братьев Сальта и Каролины Ногар?

– По крайней мере, попытаюсь. Это порадует моих читателей.

– А вы не хотите рассказать мне, на каком этапе поисков сейчас находитесь?

Летиция отрицательно покачала головой:

– Пусть каждый следует своим путем, так будет лучше. Давайте не будем мешать друг другу. И пусть победит сильнейший.

Мельес засунул в рот жевательную резинку – это помогало ему держаться более непринужденно.

– А что у вас за черной дверью? – поинтересовался он.

Летиция не ожидала вопроса в лоб. Немного смутившись, она ответила, поведя плечом:

– Мой кабинет. Не приглашаю – неловко за беспорядок.

Летиция достала сигарету, вставила ее в длинный мундштук и щелкнула зажигалкой в виде ворона. Мельес вернулся к прерванному разговору:

– Вы хотите держать ваше расследование в тайне, а я собираюсь рассказать вам о своем.

Из губ Летиции вылетело облачко серебристого дыма.

– Расскажите, если вам хочется.

– Вернемся назад. Все четыре жертвы работали в компании «Общая химия». Почему бы не рассмотреть мотив профессиональной зависти? На больших предприятиях соперничество – обычное дело. Люди ставят друг другу подножки, желая занять должность повыше или получать побольше, в мире науки плавает немало акул. Согласитесь, гипотеза о химике, завидующем коллегам, имеет право на существование. Он мог отравить своих сослуживцев ядом замедленного действия. Это объясняет язвы в системе пищеварения, обнаруженные при вскрытии.

– Вы увлекающийся человек, комиссар. Вас заворожила идея яда, и вы никак не хотите обратить внимание на страх. Сильный стресс тоже может стать причиной язв, все четыре жертвы пережили нечто ужасное. Страх, комиссар, – вот ключ к этой загадке, но пока ни вы, ни я не узнали, что вызвало ужас, исказивший лица этих несчастных.

Мельес возразил:

– Вы неправы: я размышлял и о страхе. Думал о том, что может вызывать у людей страх.

Новое облачко серебристого дыма.

– И чего же боитесь вы, комиссар?

Вопрос застиг комиссара врасплох, ведь он сам собирался его задать ей.

– Ну… как вам сказать…

– Есть что-то, что пугает вас больше всего на свете?

– Я охотно вам отвечу, но и вы тоже скажете мне, чего боитесь, скажете честно.

Летиция взглянула на Мельеса.

– Согласна.

Помолчав, он пробормотал:

– Я боюсь… боюсь… волков.

– Волков?

Летиция рассмеялась и повторила:

– Волков, волков…