День после смерти

За окном бушевало ненастье. Дождь хлестал, как из ведра. Ветер порывами бросался на стены замка, заставляя раму жалобно дребезжать. Сквозило. Вода, все же, просачивалась внутрь, стекая по камням и образуя лужу под подоконником. Небо освещали сполохи молний, вслед за которыми раздавались трескучие раскаты грома. В этих ярких вспышках Талагия увидела его – мертвяка. Рослую фигуру, закованную в доспехи. Упырь медленно брел вокруг крепостного рва, рассекая стену небесной воды башенным щитом.

Ох, непростое это будет дело. Никто не предупреждал, что покойник будет защищен броней и вооружен! Посланница впервые подумала, что промахнулась с ценой… следовало назвать цену раза в два выше.

Позади раздался грохот. Воительница развернулась, выхватывая меч.

– Прощу прощения, госпожа, я не хотел вас напугать, – склонился сенешаль.

Гук принес охапку дров и вывалил ее возле камина. Несмотря на середину лета, в комнате было прохладно.

– А где хозяин замка? – поинтересовалась лю Ленх.

– Так вот он… там, снаружи… – рассеяно ответил мужчина.

– Нет, я имею в виду наследника. Сына не упокоенного барона.

– У барона не было детей, только племянник – Завгарий, – поведал слуга. – Сейчас он – законный правитель Матогры. Только… когда покойный барон начал докучать визитами – Завгарий сбежал с казной в Церетт. Там и пребывает поныне.

– Постой… если барон в столице – кто же правит Матогрой?

– Наместник. Только он не в замке живет – в городе. У него дом возле ратуши. И все поступления с налогов направляет хозяину… – как бы невзначай упомянул сенешаль.

– Как же вы тут живете без денег? – ужаснулась Талагия.

Гук лишь горько усмехнулся в ответ. Плохо живут без денег, разве не заметно?

– Завтрак будет подан в восемь утра, – проинформировал мужчина.

– В десять, – возразила баронесса. – И подай завтрак в мои покои. Я собираюсь хорошенько… – здесь девушка осеклась. – Хотя бы попытаться выспаться.

– Как прикажете, ваше благородие.

Оставшись одна, воительница закинула несколько поленьев в камин и запалила огонь. Дым, не желая уходить в трубу, начал заволакивать комнату. Похоже, забился дымоход. Сама путешественница не собиралась ничего прочищать – не женское это дело. Она же не трубочист! Биться с нечистью – тоже дело не женское, и не менее грязное, но, хотя бы, уважаемое, достойное ее происхождения.

Потушив огонь, странница, не раздеваясь, завалилась на кровать и укуталась одеялом. Это будет длинная ночь! Хотелось бы надеяться, что завтра ливень утихнет. Сражаться с нежитью под дождем легат не подписывалась. Провести же еще ночь в таких покоях – сомнительное удовольствие. Придется делать выбор, выбирая меньшее из двух зол. Но это будет только завтра…

Спалось, как и ожидалось – плохо. Зябко и неуютно. Поутру баронесса чувствовала себя абсолютно разбитой. Ломило все тело, донимал насморк. Солнечные лучи проникали в комнату, отражаясь в мириадах парящих в воздухе частицах пыли, но совершенно не согревали. Раскутываться из одеяла не было никакого желания.

Однако скоро пришел Гук с завтраком.

– Это что? – поморщилась воительница, глядя на поднос с одиноким вареным яйцом и миской с кляксой овсянки.

– Завтрак, госпожа, – ответил сенешаль.

– Где завтрак-то? Даже кусочка мяса нету!

– Вероятно вы заметили, что её благородие Ульцария лю Матогра испытывает некоторые финансовые затруднения… буженина будет на обед.

– Ну-ну… и при этом держит слуг!

– Я – единственный слуга в замке, – признался мужчина. – Единственный, сохранивший верность дому лю Матогра. Остальные позорно сбежали.

– А как же мой конь? – обеспокоилась девушка.

– Не беспокойтесь, я прослежу за ним.

– Так иди и следи! И это – забери, – посланница брезгливо отодвинула поднос.

Сам-то Гук вчера в "Ржавой подкове" точно не только овсянку жрал – слишком сильно от него пахло бараниной и вином. Подворовывает у хозяйки? Возможно. Однако это их дело, сами разберутся.

– И это забери, – дама кивнула на мешок с головой тролля, пропитавшийся кровью. – Позаботься о моем трофее.

Удивленно подняв бровь, сенешаль, тем не менее, забрал завтрак, добычу легата, и удалился, оставив гостью наедине с собой. Выждав, пока шаги слуги затихнут, лю Ленх доковыляла до своей сумки и достала запас вяленого мяса, сухарей и флягу с вином. Провианта хватит для на три, но она и столько не планировала дольше задерживаться в замке. Ночью прикончит мертвяка и провалит навсегда из этого проклятого, забытого даже Грешными Магистрами, места.

Подкрепившись, Талагия вновь завалилась на кровать. Требовалось доспать. Солнце, взбираясь по небосклону в зенит, разгоняло холод дождливой ночи. Пригревшись, путешественница свернулась калачиком под одеялам и провалилась в дремоту.

После полудня сенешаль постучал в дверь, приглашая воительницу к обеду, но странница послала его куда подальше, проснувшись на мгновение и вернувшись в мир грез.

Встала девушка только вечером. Нос по-прежнему не дышал, но, хотя бы, глаза не слипались. Подпоясалась мечом, заткнула за ремень ножны с кинжалом. До заката оставалось час-полтора, выходить еще рано. Упыри не появляются, пока светит солнце.