День после смерти

Вновь явился Гук, приглашая спуститься на ужин.

– Снова без мяса? – спросила посланница особых поручений.

– Госпожа распорядилась сходить на рынок и купить куропатку для гостьи, – ответил слуга.

– На какие такие шиши? – удивилась баронесса.

– Мы живем благодаря щедрым подаркам господина Шарладия… – пояснил слуга. – Когда он еще был жив.

– Драгоценности продаете! – догадалась Талания. – Хорошо, сейчас буду.

В зале стояла та же гробовая тишина, что и вчера. Чуть слышно потрескивали факелы. Хозяйка замка сидела в том же кресле – сама бледная и костлявая, как покойница. Могло показаться, что она даже не дышала.

Ульцария была облечена в прежнее темно-зеленое платье, но в новом гарнитуре. Поскромнее предыдущего – с хризолитами, без диадемы. Видимо, свое частое отсутствие покойный супруг пытался компенсировать дарами.

– Доброго вечера, милочка, – поздоровалась вдова.

Девушка слегка кивнула, что могло показаться невежливым, но ее внимание полностью поглотила куропатка с золотистой корочкой. От нее исходил чудесный аромат, уловить который не помешал даже заложенный нос. Талагия разместилась в любезно отодвинутым слугой стуле и подтянула к себе блюдо с дичью, оставив старуху довольствоваться овсянкой и холодной бужениной, нарезанной почти прозрачными кусочками.

Гук недовольно покосился на гостью, но промолчал. Легату нужнее – на голодный желудок много не навоюешь. Да и как компенсация за ужасную ночь. Тоже мне, лучшие покои! Они тут что, думают, посланник особых поручений Триумвирата – крестьянская девка, которая всю жизнь в хлеву спала? Будут знать!

Ульцария вкушала овсянку не торопясь, чинно-благородно. Человеку, который не кажет носа из замка, спешить некуда. И не понять странника. Талагия довольно поскиталась по Империи, бывало, трапезничала и на ходу, в седле, бывало – у костра на привале. Она сильно отличалась от большинства женщин Церетта. В былые времена, до Триумвирата, баронессу лю Ленх отправили бы на костер, особо не разбираясь. Да и сейчас, если разобраться – есть за что. Только, пока она в своем статусе – даме ничего не грозит.

Путешественница успела прикончить почти всю куропатку, запивая вином, сильно разведенным водой. Вино показалось кисловатым, мясо – пресноватым. Лю Ленх добавила бы специй.

Часы пробили одиннадцать.

Теперь пора. Покойный барон вот-вот появится.

– Как только я выйду – поднимешь мост, – проинструктировала девушка сенешаля. – Когда все сделаю – крикну, впустишь меня в замок.

– Будет исполнено, госпожа.

За пределами стен Талагия с наслаждением подставила лицо под свежий, но теплый ночной ветер. Оказавшись вне крепости, лю Ленх осознала, что там, внутри, обстановка слегка гнетущая. Будто старая баронесса и ее слуга сами давно умерли, но не ведали этого. Жить в добровольном заточении десять лет! Какой нормальный человек смог бы выдержать такое?! Головой они точно повредились.

Даже нос легата задышал, вдыхая богатый букет ночи. Легкий бриз трепал кудри воительницы, принося с собой аромат цветов и трав.

Внезапно она учуяла другой запах. Неестественный, но такой знакомый – смрад мертвечины. Покойный супруг Ульрации близко.

Девушка достала меч, легко перекинула его из руки в руку, и приготовилась к бою.

Вскоре показался и сам Шарладий. Издалека его можно было принять за живого человека, но опытный глаз Талагии уловил едва заметные отличия – походка не отличалась упругостью, пластичностью, свойственной людям. Была какой-то деревянной. Механической, как у изобретений гномов. Будто не ноги несли тело, а тело тащило за собой непослушные конечности.

Сомнений не оставалось – перед баронессой зомби. Или гуль, как их называли карлики. На севере Империи такие создания именовались упырями. Мертвец, поднятый из могилы колдовской силой некроманта, Грешного Магистра.

Лю Ленх приняла стойку и выставила вперед острие меча. Смрад усиливался по мере приближения нежити. Вот уже можно различить глаза лю Матогры – белые, лишенные зрачков. И ржавчину, покрывающую его доспехи густым рыжим налетом.

Барон брел, размеренно переставляя ноги в латных сапогах, хлюпая грязью и позвякивая броней. Внезапно, не доходя десяток шагов до противника, покойник остановился. Постоял несколько мгновений и отправился в обход Талагии.

Девушка даже растерялась. Обычно зомби прут напролом, невзирая на преграды, удары и утраченные части тела, атакуя врага, пока кто-то не скончается – сам упырь, или человек.

Этот же самым спокойным образом обогнул путешественницу и направился дальше – к поднятому мосту замка.

– Эй! – крикнула посланница вслед удаляющемуся зомби. – Ты куда собрался?

Ноль внимания! Он продолжал идти к намеченной цели. Баронесса засунула два пальца в рот и оглушительно свистнула. Никакой реакции! Словно здесь и не было никого!

– Ну уже нет! – возмутилась странница. – Так не пойдет!