День середины лета

Спина мужчины перед ней была напряжена и выгнута назад, подрагивающие руки вытянуты перед собой, словно он пытался сдвинуть каменную стену. Невидимую стену, разметавшую сучки из завала, — и теперь стремительно, неизбежно и страшно догоняющую, сминающую их врагов.

Разрывая им кожу. Круша и ломая кости…

— О боги! — в ужасе вскрикнула девушка, скорее пискнула — так сипло и жалко это вышло.

Но Таргел услышал. Его плечи дрогнули — и "стена" исчезла, давая возможность выжившим, хоть и помятым изрядно, наемникам уковылять-уползти с глаз долой.

— Я же просил держать ее, Илу! — хрипло выдохнул мужчина и, пошатнувшись, обернулся.

Выглядел он страшно. Лицо помертвевшее, глаза почти белые, как у слепого, губы кривятся, будто ему с трудом удается сдерживать тошноту. Черная кровь медленно чертит дорожку от носа к губам, а он даже не замечает этого, и, кажется, держит спину прямой исключительно на одной силе воли…

— Дьяволы! Да ты сейчас рухнешь! — воскликнул молодой лорд.

"Рухнет", — согласилась Илл'а. И дернулась вдруг от пронзившей мысли.

— Это было… Это было уже! — изумленно повторяла она, не сразу заметив, что говорит вслух.

И в ответ на ее слова появилось в пустых глазах Таргела что-то такое… Что-то, заставившее девушку отпихнуть беспомощно застывшего Илана в сторону — и кинуться к нему. Подхватить под руки, обнять изо всех сил…

— Ты только сознание не теряй, хорошо? Держись, потерпи немного! — перепугано шептала она, и, кажется, впервые с их злополучной встречи он не находил в себе сил — и вовсе не хотел — отстраниться.

— Только не делай так больше, ладно? — вливая в него целебную силу своего дара, всхлипывала Илл'а.

— Не буду, — соглашался он покорно и мягко, осторожно, с какой-то обреченностью прижимая целительницу к себе. — Не буду… Только сегодня…

И неясно было, говорил ли он об убитых (страшно убитых!) наемниках — или о своих руках, никак не желающих оторваться от ее плеч, скользящих по спине и талии, так и норовящих погладить шею и запутаться в длинных волосах…

— Только сегодня…

* * *

Илан молча и уперто раскидывал завал — царапал и без того израненные руки, рубил мечом, с трудом вытаскивал тяжелые коряги… Отчаянно спешил, зная, что времени у них в запасе — всего ничего. Пока очнутся перепуганные наемники, да добегут до своих, да вернутся с подкреплением… От его истощенных спутников толку сейчас не было — и когда еще будет? Идти бы смогли, не падая — и то счастье…

Илл'а видела все это в его глазах. Явственно читала на лице. Но не могла ничего поделать.

Она столько сил влила в Эдана, что сама едва держалась — но мужчина до сих пор стоял, пошатываясь, на коленях. Скрючив пальцы, зарывался руками в темно-рыжий песок; тяжело опустив голову, судорожно, хрипло сглатывал, пытаясь подавить тошноту.

— Тихо, тихо… — гладила его по волосам девушка. — Сейчас пройдет, станет легче… Тихо…

— Да… — отрывисто соглашался он, выплевывая очередной кровавый сгусток. — Пройдет… конечно пройдет… Ты только не бойся за меня так, моя храмовая девочка… Не надо… И меня… не бойся…

Илл'а честно пыталась не бояться, правда… Но руки тряслись, путаясь в светлых волосах ее лорда-дознавателя, — а слезы сами по себе текли по щекам, смывая грязь и размазанную кровь.

Бесценное время убегало, минута за минутой.

— Отведи меня к реке, — наконец, попросил Таргел. — Умыться… не помешает…

И стал подниматься — тяжело, мучительно тяжело. Сцепив зубы, то и дело повисая на Илл'ыном плече… Но когда уже встал, и даже стоял почти ровно, — вдруг вскрикнул, пошатнулся, лицо его исказилось. Лекарку же объял на миг смертельный холод.

— Что это? — вздрогнула она, едва устояв. Но не позволила мужчине снова рухнуть.

Илан дернулся было им на помощь — но передумал, вернулся к завалу: в дыру уже почти можно было пролезть.

— Проклятые тени… — хрипло выдохнул Таргел, уже справившись с собой и осторожно делая первый шаг. — Мысленные призраки… Ты ведь никогда не была прежде на поле боя?.. Нет, откуда?.. Тебе неоткуда знать…

— Я читала о них, — неуверенно возразила девушка. — Только не представляла себе… этот холод…

— Холод? — тень циничной ухмылки промелькнула на его губах, сменившись вновь болезненной гримасой. — Холод — это для посторонних, непричастных… Убийца видит их совсем не так, Илл'а. Это словно… ты умираешь вместе с ними, их смертью… — он замолк, прикрыв глаза, сцепив зубы.

Но все же упрямо заставил свою ногу сдвинуться — еще на шаг. Уже почти у воды.

Илл'а двинулась тоже — неловко, деревянно, словно кукла на веревочках, внутри почти оцепенев от ужаса. Каково это — такое почувствовать? Будут ли ОНИ, эти мертвые, и дальше рядом?..

— Просто никогда не убивай с помощью дара, — произнес Таргел, как и прежде бывало, отвечая на ее мысли. — И ты не увидишь их… Никогда. Разве что почувствуешь холод…