День середины лета

Он уговаривал, отпускать не желая. Толкал, не давая отступить. Да и за локоть тянул вперед весьма настойчиво, другой рукою силясь ухватить дверную ручку.

А горло девушки сильней сжималось в спазме — нестерпимо, до боли, так, что вместо звука получался теперь лишь хриплый писк:

— Не-ет… нет…

НЕТ!

И вновь она была на самом-самом краю… Того необъяснимого, страшного, готового поглотить без остатка.

Как и в покоях больного в день, когда прахом пала вся ее прежняя жизнь…

Как на пороге "Хмельной русалки", куда вела ее нить Плетельщицы…

"О, боги, боги, боги!" — бессмысленно металось в голове.

А Илан все же дотянулся до двери. Медленно… медленно распахнул ее. Подтолкнул в спину…

И Илл'а вошла.

"О боги!.." — последний раз взметнулось ее сердце перед тем, как сокрушительно ухнуть вниз, разбившись в животе горячими угольями, разметав огненные искры до самых кончиков ее пальцев.

Лицо бога из ее снов. Его узкие синие глаза…

И словно вырвало Илл'у из собственного тела. И вся она, ВСЕ ТО, ЧТО БЫЛО ЕЮ, устремилось синеглазому навстречу. Соединяясь, сливаясь, сплетаясь сотнями горячих, дрожащих, живых ниточек СО ВСЕМ ТЕМ, ЧТО БЫЛО ИМ.

Обнимая, поглощая, утешая…

Узнавая, наконец, узнавая…

Боль, ликование сплелись столь яростно и тесно, что сердце дернулось, почти остановившись.

А Илл'а видела, как расширяются его зрачки. И как взмывает рука вверх, к груди — но опадает, словно неживая, бессильно. И губы кривятся, силясь выдавить хоть звук — но голоса нет, только взгляд кричит, вопит что-то ей, ей одной…

Всего миг…

И его лицо каменеет.

А в глазах уже ни капли синевы — стылая серость.

И все ниточки враз режутся, рвутся — одним махом, без жалости и сомнений.

Больно, с кровью. Так, что хочется кричать…

И снова, снова…

Пока глухая пустота да раздражение не остаются там, где миг тому был смысл и полнота. Пока Илл'ыно сердце не дергается, протестуя — но все же возвращается на место, опять стучит тепло и ровно, позволяя дышать…

Возвращая мысли и сознание. Разум.

А было ли вообще то, что было?..

— Вот и жрица, о которой я рассказывал, Таргел! — взрезают тишину слова Илана.

Взгляд отпустил, теперь уже пустой и тяжелый.

— Илан? — ОН словно только что его увидел. А голос столь надломленный и тихий… — Ты… Привести ЕЕ СЮДА… худшее, что ты мог придумать…

Илл'а же вздрогнула от этих жестких слов — и отступила.

На шажок, всего на шаг. За спину Илана.

— Почему? — по-детски изумился тот. — Мы же, кажется, с тобой договорились? Ты не соглашался, но и не был против…

— О, ТЕПЕРЬ я против! — глаза мужчины полыхнули вдруг бешенством.

Ноздри раздулись, крепко сжались кулаки…

Он сделал шаг вперед…

И Илл'е захотелось кричать.

Оцепенение разлетелось вдребезги. Мысли заметались на грани боли и ужаса.

И она еще верила, что ко всему готова?..

Какое самодовольство! Какая глупость!..

Ей отчаянно нужно время — хоть бы пару минут. Лучше дней… Чтобы подумать… решить… и понять…

Она со всем разберется!

Но не сейчас, не здесь, не в этой страшной комнате…

Не с этим — таким знакомым! — мужчиной, который, кажется, ее ненавидит…

Еще один шажок назад. Бесшумный, робкий…

Но ОН как-то заметил, тут же дернулся следом.

Между ней и гневным божеством — лишь спина лорда Илана. А позади — распахнутая дверь.

Стертый порог, всего пять шагов до крыльца…

Илл'а пятилась, ноги несли ее сами. Шаг, второй, пятый…

Вот и двор. Воротца не закрыты…

А из комнаты вдогонку — крик и грохот.

Илл'а дрогнула — и, наконец-то, побежала.

Три узких улочки — направо, налево, прямо…

Ноги движутся, словно во сне, — не касаясь земли…

Глаза не видят, и щекам очень мокро, стыло…

Только ветер в спину — никакой погони.

Никто не остановил ее, даже не окликнул. Взгляды двух парней на воротах мазнули совершенно равнодушно: им не положено разглядывать гостей. Да и кому она может быть интересна? Ее не ждали здесь — и, что бы там ни обещал Илан, похоже, только что отказали в помощи.

Впрочем, девушку теперь это мало заботило. Она и так получила больше, чем надеялась. На два вопроса сегодня нашлись ответы. Ночной гость — вовсе не происки дьяволов или плод Илл'ыных фантазий, но мужчина из плоти и крови. Живой! Настоящий! Такой близкий!

Однако видеть он ее совсем-совсем не рад…

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ПУТИ И ПЕРЕКРЕСТКИ. ДИКОВИННЫЕ ИЛЛ'ЫНЫ ЗНАКОМСТВА

Жрица сбежала, слишком резво, внезапно. Илан не мог ее винить: Гильдмастер в такой ярости — зрелище… небывалое… Лорд-наследник сейчас и сам бы сбежал…

Но под страхом уже расцветала досада: ведь так надеялся все разузнать, и немедленно!..

Да что такого-то наставник увидел в девчонке?..

Долгий миг напряженно и тихо было в комнатушке.

Напряжен и молчалив был Ледяной Дьявол…

И смотрел он — неподвижно, неотрывно — не на юношу, ему за спину. Туда, где скрылась их гостья…

Смотрел так, словно самого Первого Бога увидел…

Нет, с лицом он совладал, но вот с глазами!..

И зубы стиснуты, и сжаты кулаки до белых костяшек…

— А у тебя кровь… на руке… — присвистнул Илан изумленно.