День середины лета

Таргел был тут как тут — бесшумный и стремительный.

— Холодно, — хрипло ответила девушка, неприятно удивившись жалобным ноткам в собственном голосе.

Меньше всего, дьяволы возьми, она хотела ЕМУ на что-то жаловаться!

— Совсем ты не готова к дороге, — вздохнул светловолосый неожиданно мягко.

А затем вдруг чужой плащ тяжелым меховым теплом укутал ей спину, и горячие мужские ладони опустились на озябшие плечи…

Илл'а замерла, сама себе не веря. Зачарованная мгновенным чувством близости…

Но слова Таргела тут же разбили все очарование.

— Не стоит тебе привязываться к Илану, — склонившись к самому ее уху, заговорил он обманчиво ласковым шепотом. — У него невеста есть, мы навестим ее очень скоро…

Она вздрогнула от новой, ей самой непонятной, обиды.

— Что-то не ведет он себя, как счастливый жених! — огрызнулась куда уязвленней, чем хотелось бы.

— Это он пока счастья своего не понял, — саркастически поведал ей Таргел, дыханием защекотав висок. — Стерпится-слюбится, так ведь говорят?

— Думаешь? — вопрос невольно получился ядовитым.

— А почему нет? — мужчина резко отстранился. Отпустил ее плечи, дав возможность, наконец, обернуться. — Я, как никто другой, знаю Илана. Мальчик не просто падок на девиц, но и весьма влюбчив. Алия же — девушка очаровательная, к тому же — не лишенная ума и обаяния. Они быстро найдут с Илу общий язык, как бы ни был он сейчас уверен в обратном. Так что беспокойство твое неуместно. Нет, я понимаю, конечно… Девичья ревность…

— Понимаешь, как же… — шепот Илл'ы вышел усталым и горьким.

И впрямь, она безумно ревновала! Вот только не Илана, в чьем легкомыслии давно уж убедилась! А самого, как ни печально, белобрысого лорда! К неведомой, незнакомой леди, о которой говорил он столь тепло и уважительно. Вспоминая о которой, улыбался…

— И зачем только с разговорами полез? — тоскливо пробормотала девушка, подозревая, что уж теперь-то вообще не заснет.

"Всегда ты так бесцеремонен, Эдан?"

А он вдруг вздернул изумленно брови — и почему-то глухо рассмеялся.

— Мы стоим друг друга, храмовая девочка!

И это "мы" внезапно опалило Илл'у, согрело лучше всякого плаща…

Так, что лишь миг спустя она заметила…

Неужто? Неужели?..

Он не дал ей и рта раскрыть.

"Спи девочка, завтра нелегкий день…".

Дремота навалилась слишком быстро. Вмешался — не иначе! Но возмутиться этим Илл'а не успела.

Спалось же ей на удивление спокойно.

* * *

Утро выдалось сырым — а еще столь непроглядно туманным, что вытянутая вперед рука проваливалась в серую муть, как в трясину. Невидимые лозы терлись друг о друга с влажным шорохом, упрямо цеплялись за рукава, оставляя на коже холодные капли.

Где-то рядом, совсем близко, эхом билось о прибрежные камни море.

Идти дальше, пробираясь по зыбкой тропе вслепую, представлялось почти невозможным — но и застрять здесь, пережидая утренние часы, Огнезор не мог себе позволить. Опоздай они к месту встречи — и перепуганные последними событиями подмастерья поднимут ненужную шумиху, чем только навредят делу…

Мрачным взглядом окинул Гильдмастер тонущую в сыром мареве прогалину да своих сонных замерзших спутников, кривящихся в одинаковой, по-детски жалобной гримаске.

Эх, будь он один!.. Пресловутое чутье темного мастера не раз выводило и из трясины… Но ведь не каждый день приходится почти на ощупь волочь за собою двух слепых котят, впервые выбравшихся за порог теплого дома!..

— Идем след в след, на расстоянии шага, хватаемся друг за друга, коли что, без боязни и лишних церемоний… — наконец, решился Огнезор.

Илан враз воодушевился, с готовностью облапив Илл'у за талию. Зашептал нарочито громко:

— Не печалься, госпожа жрица! Уж я тебе потеряться не позволю!.. И… Ай!.. — тут же возопил с искренней обидой, получив от нежной леди болезненный тычок под ребра.

— Меня-то, господин лорд, — обронила она с издевкой, — чутье вслед за провожатым выведет. А вот как тебе быть?.. Хоть на поводок сажай!..

— Хватит дурить, пойдем! — поспешно встрял мужчина в перепалку, пока его воспитанник не надумал всерьез оскорбиться. Ядовитый характер Насмешницы против императорского родового гонора — лишь этого ему сейчас и не хватало!

— Ладно-ладно… — почему-то насупились оба, обменявшись понимающими взглядами.

Огнезора даже дернуло на миг разозлиться.

Недостойный порыв он подавил. Хоть кому-то из них троих не следовало впадать в ребячество.

Пробирались в унылом молчании. Холодная сырость, густой туман и болотная грязь под ногами — чудесное лекарство от пустой болтовни, уж в этом Гильдмастер за свою жизнь успел не раз убедиться. Только Илан иногда бурчал себе под нос что-то обиженное, но маловразумительное: пыхтел, дергался, отгоняя болотную мошкару, чесался сквозь толстую ткань плаща и куртки, с завистью поглядывая на невозмутимого наставника и почти столь же невозмутимую девчонку-жрицу.

— Да что за дьяволы! — наконец не выдержал он, заставив всех остановиться. — Защитный амулет совсем выдохся!..

— Не выдохся, — поморщился Огнезор столь несвоевременной наблюдательности, — я сам его разрядил, как и прочие: слишком след у моего дара теперь приметен для Взывающих. Не даст нам затеряться…