Деревня Левыкино и ее обитатели

Больше ничего о незнакомой мне младшей тетке Юлии я рассказать не могу. Мало что я знаю о своем старшем Дяде Михаиле Ивановиче. Но я знаю главное: он, как старший в семье после смерти своего Отца, сыграл важную роль в судьбе своих младших братьев, особенно моего Отца. О дяде Мише и сохранились его рассказы, которые я запомнил и из которых составил себе представление об этом интересном человеке. Не довелось мне знать и другого моего дядю, Александра Ивановича. Он умер в 1919 году. Но я знал его жену и сыновей. Из их воспоминаний и рассказов Отца я довольно подробно знаком с перипетиями его жизни. В отношении к остальной отцовской родне я был современником и даже соучастником их жизни.

Обстоятельства жизни семьи моего Отца до раздела между братьями были характерными для наших мценских мест на рубеже XIX—XX веков. Размер душевного надела в таких небольших деревеньках, как наша, составлял немногим более десятины. В хозяйстве моей Бабушки было не более 7—8 десятин пашни, усадьба с яблоневым садом в двадцать корней и участок под картошку в 20—30 соток.

Пятерым сыновьям ужиться на таком наделе, когда они задумали бы обзаводиться своими семьями, было бы невозможно. Неизбежным был выход из хозяйства какой-то части семьи и поиск других занятий вне деревни, на стороне.

Первым покинул деревню старший брат моего Отца Михаил Иванович. Он обосновался в городе Бежица под Брянском. Там начал работать учеником и очень скоро превратился в рабочего человека и стал мастером-пекарем. Так он навсегда покинул деревню, к крестьянскому труду больше не возвращался и в разделе наследства своего отца не участвовал. Были ли у него какие-то претензии к братьям, я не знаю. Знаю только одно. В воспоминаниях моего Отца, моей Мамы он всегда оставался человеком добрым и родственным.

От моих родителей из нашего семейного альбома мне досталась фотография, на которой в 1909 году в Москве в фотосалоне П. Павлова были сняты вместе с моим юным Отцом мой старший Дядя Михаил Иванович и его супруга Мария Ивановна. Отец тогда начинал свою самостоятельную жизнь в Москве. Он еще не был женат и жил там под опекой другого старшего брата,

Александра Ивановича. К ним в то время и приехал в гости Михаил Иванович со своей женой.

Очень мне интересно рассматривать эту прекрасную фотографию. С нее из далекого времени смотрят на меня очень симпатичные люди. В этом групповом портрете видна опытная режиссура мастера-фотографа. Сейчас так уже не фотографируют, наверное, потому, что не умеют. Современная аппаратура, очевидно, позволяет это делать и без нее. Может быть, я не прав. Но я помню, как когда-то в детстве фотографы долго готовили к съемке своих клиентов, заботливо усаживали их, поправляли положение рук, поворот головы, объединяли снимающихся с их разными характерами в общий портрет, глядя на который можно было определить, кто есть кто – кто брат, кто сын, кто закадычный друг, кто хозяин, а кто его приказчики.

Но режиссер режиссером, а те, кто снимался под его руководством, должны были суметь исполнить свою роль. Мои дорогие предки на этой фотографии ее выполнили с достоинством людей, знающих себе цену и утвердившихся в жизни своим трудом и способностями. В них невозможно было уже узнать вчерашних крестьян, придавленных деревенской нуждой. Фотография зафиксировала очень важный момент в их жизни. Они к этому времени нашли свое место в новых социальных условиях. Впрочем, для Отца уход из деревни тогда еще не был окончательным. Он еще вернется туда, на свой родной корень, под влиянием своего старшего брата Александра перед Февральской революцией. Он предпримет еще одну попытку стать хозяином на земле. Но об этом я расскажу потом. А сейчас на фотографии я вижу Отца молодым франтоватым человеком в тройке, в белой манишке, при галстуке, с аккуратной прической и очень умным взглядом. Ему тогда шел двадцать первый год. Он работал каретником на знаменитой кондитерской фирме «Ландрин».

На переднем плане фотографии сидят мой дядя Михаил Иванович с супругой Марией Ивановной. Сколько было тогда лет первому, я не знаю. Но если верить тому, что моя Бабушка вышла замуж в семнадцать лет, а в ее шестнадцать было отменено крепостное право, то дядя Миша родился, наверное, не позднее начала шестидесятых годов прошлого века.