Derniеre danse des coeurs d amour (СИ)

Она приподняла голову, мягко и нерешительно глядя на Малфоя с чистой, волнующей кровь наивностью в больших чарующих глазах. Ароматный шифоновый ветер, донесшийся из открытого окна, смешался с медовым светом, овевая лица студентов. Луч солнца заскользил по тонким приятным чертам девичьего лица, искрясь во взгляде россыпью золотистых топазов, подсвечивая светлую нежную кожу. Волнистая прядь выбилась из блестящего каштанового облака, закачалась, подхватываемая порывом ветерка, и изящно коснулась высокой, мягко очерченной скулы. Малфой не отрывал пронзительного серебристо-голубоватого взгляда, в котором отражалось солнце, от карамельно-карих глаз, очерченных линией бархатных черных ресниц. Он чуть приблизил лицо, наклонив острый подбородок, и теперь кончики их носов осторожно соприкасались. Горло Драко обволок невесомый сливочно-цветочный аромат теплой кожи и прекрасных волос, он слышал тихое, сбитое дыхание, чувствовал, как пульсирует артерия на тонкой шее. Скользнул взглядом к плавной линии нежных, шелково-розовых губ, к подрагивающему излому темных бровей. Прохладные, чуть шершавые губы накрыли ее, теплые и податливые. В груди обоих разлилось привычное сладко щемящее чувство, а в кончиках онемевших пальцев стало приятно покалывать. Поцелуй получился бережным, наполненным бескрайней трепетной нежностью и, вместе с тем, чем-то большим, таким, что взрывалось в сердце обжигающими искрами. Драко обхватил длинными жилистыми руками худощавое тело, невесомо касаясь ледяными бархатными пальцами пылающей кожи на шее, прикрыл глаза и отпустил весь вихрь беспрерывно кружащихся мыслей. Флоренс отвечала ласково, отдавая все свое лучезарное тепло, обвила хрупкими руками широкие плечи, приподнявшись на цыпочки. Рассеянные солнечные лучи ласково очерчивали сплетение фигур, оттеняя каждую черточку необычайно красивых лиц. Она оторвалась от него и замерла, взирая счастливыми прищуренными глазами на безмятежного Малфоя.

— Опять мятные леденцы?

Он фыркнул, обняв ее, тихо смеющуюся переливчатым живым смехом, и довольно улыбнулся. Противно заскрежетал дверной замок, и по плесневелым стенам поползли вереницы черных мохнатых пауков. Над дверью вспыхнул тусклый грязный факел, рассеивающий сырой холод подземелья. Бледный отсвет отразился в тонкой дорожке одинокой слезы на впалой щеке. Грохот распахиваемой деревяшки, и на пороге возникла коренастая фигура Пожирателя без мантии. Неровный свет коридорных факелов очертил короткие руки, сальные жидкие патлы, свисающие на одутловатое жирное лицо, и кривые ноги. На искореженных губах появился оскал звериной похоти, в маленьких, масляных, заплывших жиром глазках зажегся жуткий огонь, от которого сердце девушки затрепетало, как раненая птица в силках. Дверь захлопнулась, и сокрушительно рухнули последние надежды. Селвин стал мучительно медленно, вытягивая свою короткую жирную шею, подходить к девушке.

— Вот мы и встретились с тобой, моя прелестная лесная лань, — Пожиратель обнажил кривые вонючие зубы, покрытые гнилостным желтоватым налетом, и издал безумный смешок, отразившийся от стен липким дрожащим эхом. — Помнишь меня, детка?

Флоренс апатично смотрела на ухмыляющегося Селвина. Внутри было пусто. Никакого протеста, боли или сожаления. Просто бездонная, засасывающая пустота.

— Боюсь, что нет, — ее хриплый равнодушный голос рассек ватную тишину. — Слишком много впечатлений и опыта, сэр. Уверяю, мне есть, с чем сравнивать, — губы, покрытые кровавыми язвами, сложились в сумасшедшую улыбку.

Селвин вспыхнул.

— Кошечка, я смотрю, у тебя слишком острый язычок, — он опустился на корточки, и его противное лицо, словно намазанное салом, оказалось на расстоянии не более пары дюймов от ее. — Неужто жизнь тебя ничему не учит?

— Наоборот, — ее глаза затуманились. — Мне теперь бояться совсем нечего. Я потеряла все, что у меня было. Осталась только жизнь. Так забери ее! Забери! — Флоренс разразилась диким безумных хохотом, который отразился от покрытого слизью потолка раскатистым эхом. — Что тебе стоит?!

Селвин молчал несколько мгновений.

— Слушай, девочка. Я не Нотт, — он протянул короткие, покрытые вонючим потом пальцы к грязным волосам девушки, — Не аристократ. У меня все по-простому — трахать, так трахать. И убивать тебя я не собираюсь. Это право остается за Ноттом, потому что он отымел тебя первым.

В горле Флоренс встал омерзительный рыхлый ком, который отдавал колкой болью в пульсирующие виски.

— И убить тебя смогут либо он, либо кто-то из Малфоев, — продолжал Селвин, поглаживая гибкую шею, — Потому что ты в их доме. Либо Темный Лорд. Остальные могут делать с тобой что угодно, но только с разрешения Нотта.

В глазах защипало, и из уголков брызнули обжигающие слезы.