Держи голову выше: тактики мышления от величайших спортсменов мира

Рассказывая о приложениях, Sidekiq и концепции CAVE, Райли любит преподносить продукты EON Sports, касающиеся бейсбола, так: «Вы получаете возможность сыграть против Клейтона Кершоу до того, как сыграть против Клейтона Кершо в реальной жизни», – речь идет о питчере «Лос-Анджелес Доджерс», трижды выигрывавшим приз имени Сая Янга.

Давайте я сразу всё проясню: погружение в камеру не совсем то же самое, что и игра против реального Кершоу. Продукты, которые EON Sports предлагает нам, – это всё те же видеоигры, не больше и не меньше: вы не увидите в них конкретные подачи именно Клейтона Кершоу.

Однако при всём этом вы получаете хорошее представление о них. И это куда лучше, чем вовсе не иметь никакого представления. Заниматься с этими системами нелегко. А может, я просто играл хуже, чем ожидал от себя. Точно могу сказать, что какое-то время мне было тяжеловато, пока я не приноровился.

У Райли есть свои клиенты из высшего бейсбольного эшелона, в том числе три команды, представляющие Major League, для которых он построил комнаты VR на их тренировочных базах. С течением времени эти комнаты от EON Sports станут более доступными для клиентов – так происходит с любыми технологическими новшествами, – и тогда Райли сможет сделать больше продаж. «Сейчас гораздо легче, – говорит он. – Люди понимают, для чего это нужно, у них есть ясное представление о том, как именно эта штука может быть полезна, так что можно сказать, что те дни, когда мои объяснения встречали гробовым молчанием на другом конце провода… те дни уже давно в прошлом».

В процессе развития концепции EON CAVE Райли черпал вдохновение в Университете Дьюка и его системе Duke Immersive Virtual Environment (DiVE) – системе Погружения в виртуальное окружение от Дьюка. Отправившись в Дьюк и встретившись там с людьми, заправляющими DiVE, он опробовал систему самолично, и она оставила у него ощущение чуда. Он говорит: «Она как Тадж-Махал».

Тадж-Махал виртуальной реальности

Когда входишь в DiVE, складывается ощущение, что попал в Матрицу. К счастью, здесь не нужно втыкать кабель от компьютера в собственный череп, но оказавшись в этой камере, быстро перестаешь чувствовать, что за ее пределами тоже есть какое-то пространство.

Оценить систему меня пригласил доктор Грэг Аппельбаум. Вам уже знакомо это имя. Аппельбаум изучает много всего, в том числе влияние зрения на когнитивное функционирование спортсменов. И DiVE оказался чрезвычайно полезен в этом деле.

В 2006 году в комнате 1617 А на первом этаже CIEMAS (Центр Фитцпатрик), располагающегося на инженерной площади западного кампуса университета, начала свою работу DiVE, который на то время стала всего лишь четвертой шестимерной системой типа CAVE в Соединенных Штатах Америки.

Аппельбаум заводит меня внутрь и знакомит с инженером по разработке и развитию проекта DiVE Дэвидом Зелински, очень приятным, несколько взволнованным парнем слегка за тридцать.

После нашего с ним разговора я захожу в помещение. Натягиваю черные шлепанцы поверх своей обуви и надеваю очки. Когда я захожу внутрь, раздвижная дверь позади меня захлопывается.

После этого единственным открытым мне миром остается только тот мир, который мне показывает DiVE. Ну, DiVE и Зелински. Он тоже здесь, держит в руках пульт, с помощью которого манипулирует нашим окружением.

Если комнаты EON, вроде той, что я лицезрел на выставке в 2016 году, представляют собой одноэтажные конструкции с довольно ограниченным пространством внутри – напоминаю, десять футов на десять футов на десять футов, да несколько сенсоров, проекторов и видеокамер, – то DiVE Университета Дьюка занимает целую лабораторию и аж три этажа. Всё равно что EON Sports CAVE с выставки накачали бы стероидами. За большим стеклянным окном даже располагается обзорная площадка, и когда перспективным студентам устраивают экскурсии по кампусу, они частенько задерживаются у DiVE и глазеют на инженеров, работающих в лаборатории, с отвисшими от удивления челюстями. «Да, – говорит Зелински, – порой я чувствую себя питомцем зоопарка».

Как только мы запираемся внутри, Зелински запускает проекцию некоего земного мира, дикая природа которого выглядит несколько пиксельной, чем напоминает мне Minecraft или старые видеоигры.

– Обернись, посмотри вокруг, – предлагает он.

Я поворачиваюсь и вижу, как ко мне идет женщина; она подходит и останавливается рядом. Она, разумеется, выглядит совершенно мультяшно, как персонаж игры, но кажется настоящей, особенно когда пристально на меня смотрит. Живой она человек или персонаж видеоигры, неважно – ощущения все равно дикие.

– Такое чувство, будто рядом со мной кто-то стоит, – замечаю я.

– Ага, это не сравнить с изображением на экране, с 3D-фильмом или еще чем-то подобным, – согласен Зелински. – Ладно. Давай посмотрим, куда она пойдет.

Она проходит мимо меня и движется в сторону утеса с мостом, идущим на другую сторону, ко второму утесу, но вместо того чтобы ступить на мост, шагает в пропасть и падает с обрыва.