Дерзкие надежды Карабаса-Барабаса

– Всегда собираем что-то кому-то на спасение, а потом кто-то куда-то относит деньги, – объяснила Люка. – Танцы будут?

– Оркестр на площади, – засуетился Кембридж. – Шампанское всем!

Официанты начали разносить бокалы с жидкостью, похожей на раствор жидкого мыла. Дамы поспешили к моей маменьке, все громко выражали восторг.

– Твои суаре всегда великолепны!

– Шампанское потрясающее!

– Дуэль! Ах, как креативно! Надоели эти бесконечные помолвки, свадьбы! Надо сделать награду «Самая лучшая хозяйка вечера», и она твоя!

Я решил воспользоваться общей суматохой и сумел удрать незамеченным.

Весьма довольный успешным побегом, я двинулся к парковке и увидел карету. Две лошади сидели на траве и мирно курили. Одна лежала на траве, задрав вверх все ноги, а вторая, увидев меня, сказала:

– Проходите спокойно.

– Вы люди! – осенило меня. – Челош – это человек, который играет роль лошади.

– Догадливый вы, – кивнул «конь». – Платят хорошо, семья довольна.

– Мы актеры массовых сцен, – добавила первая «лошадь», – когда съемок нет, подрабатываем.

– Ясно, – пробормотал я и поспешил к своему автомобилю.

Когда я сел в машину, там уже находился Борис, одетый в белое платье.

– Роль невесты удалась вам на все сто, – засмеялся я, и мы поехали в сторону дома. – А финт с сумкой – выше похвал. Спасибо, что согласились изобразить невесту. Побоялся взять Сашу, вдруг Мака, Кука или Котлов наймут похитителей, утащат ребенка. Решил подстраховаться.

– Вы поняли, кто тащил карету? – осведомился Боря.

– Одна лошадь ввела меня в курс дела.

Боря вздохнул.

– Чего только люди не придумают!

Глава тридцать третья

Через несколько дней в наш офис приехали Анжелика и Трифон Карабас-Барабас. Войдя в кабинет, Зубова сразу осведомилась:

– Может, нам подождать? У вас гость.

– Этот человек расскажет правду о вашем брате Роберте, – объяснил я. – Знакомьтесь, пожалуйста: Сергей Петрович Березкин, акушер-гинеколог, владелец частной клиники и роддома «Береза».

– Рад встретить вас, Анжелика, и понять, что вы в добром здравии, – произнес худощавый седой мужчина. – Я первый человек, которого вы в своей жизни увидели. Принимал роды у Елены Петровны. Хорошо знал ее и вашу бабушку Надежду Васильевну.

– Ой, как интересно, – засмеялась Лика. – Я подросла с момента нашей с вами встречи?

– Несомненно. И очень похорошели, – галантно ответил доктор.

Лика сдвинула брови.

– Наверное, вы и моего брата новорожденным видели?

– М-м-м, – протянул врач, – трудно ответить на ваш вопрос односложно. Видел. Моя покойная супруга нежно дружила с Еленой Петровной и Надеждой Васильевной.

– Где Роберт? – зашептала Анжелика. – У меня о нем разные сведения. Что с ним случилось? Мама рассказала ужасную историю перед смертью про моего отца! О том, как брат… Повторять эти слова не хочется. Они такие страшные!

Трифон обнял девушку.

– Я здесь, тебе ничто не угрожает.

– Мамочка сказала, что Роб жив, но после того, как он убил нашего отца, его посадили, – продолжила Лика. – Если же братик скончался, то очень-очень хочу увидеть его могилу. Наверное, она заброшена. Приведу захоронение в порядок, памятник поставлю. Где Роб? Знаете о его судьбе?

– История давняя. Разрешите рассказать? – осведомился Березкин, глядя на меня.

– Будем благодарны, – ответил Боря.

– Тогда займу ваше время, за пару минут все не охватить, – продолжил Сергей Петрович. – Мои отец и дед были известными врачами. И дядя Леонид тоже по образованию доктор, но сначала он занимался научной работой, затем стал чиновником от медицины. Не стану лукавить, Леонид Михайлович продвигал меня. Я быстро стал кандидатом наук, главврачом роддома, за что получил шквал критики от коллег. На меня писали подметные письма в Минздрав, организовывали жалобы от несуществующих женщин. Потом поутихли. Новый взрыв негатива случился, когда я одним из первых в России открыл частный роддом и медцентр для женщин.

– Если доктор глуп, малопрофессионален, то больные к нему обращаться не станут, – сказал я, – а ваши медучреждения очень популярны. Да и на чужой роток не накинуть платок. Пусть говорят. Не следует слушать завистников, надо продолжать свое дело.

– Приятно, что вы это понимаете, – улыбнулся врач. – Не скрою, мне было малоприятно ловить за спиной змеиное шипение: «Сергей Березкин так высоко залез, потому что его отец и дядя толкают». Но когда в России появилась коммерческая медицина, жизнь все расставила на свои места. Где те, кто меня считал выскочкой? И памяти о них не осталось. А я до сих пор работаю.

Сергей Петрович глубоко вздохнул.