Десант в безвестность: Документальная повесть

Теперь остановлюсь на обороне. Как указывается в директиве Генштаба, оборона у нас действительно в тактическом отношении подготовлена недостаточно продуманно. Ее следует развить в глубину, установить дополнительные огневые точки на флангах и стыках, расчистить от леса большую площадь перед передним краем обороны. Нужно срочно, если кто еще не сделал, дооборудовать все необходимые инженерные сооружения. Нельзя забывать и о маскировке боевых порядков. Главная полоса обороны, как уже принято нами, должна состоять из нескольких позиций, на которых организуются батальонные районы, а внутри них — батальонные узлы. Они главные опорные пункты рот, резерва…

Подполковник Солдатов сначала внимательно слушал командующего, в чье подчинение входила бригада, но потом его внимание отвлек тощий клоп, выползший неизвестно откуда на рукав гимнастерки. Он с брезгливой неприязнью стряхнул клопа на пол и с шумом задвигался на стуле, стараясь раздавить его сапогом. «Откуда, черт возьми, взялась эта гадость!»— с беспокойством он стал осматривать низ гимнастерки, галифе — нет ли еще. На него обратили внимание, и комбриг, заметив это, выпрямился, стыдливо притих. На командарма, когда тот снова заговорил об обороне, Солдатов уже смотрел отсутствующим взглядом. «Дзоты, опорные пункты, узлы, блиндажи — сколько их выстроила бригада! В саперов превратились бойцы, — думал он. — Не свою оборону укреплять надо, а громить вражескую! Враг тоже ведь строит, укрепляется. Потом все равно брать ее придется — вот тогда людей терять начнем в сто крат больше!»

— Товарищи командиры! По некоторым заявлениям, а если быть точнее, по заявлениям оперативного отдела, — продолжал Никишин, — в частях зреет недовольство тем, что мы недостаточно беспокоим противника налетами на его гарнизоны, укрепрайоны. Хотя для отдельных частей такая возможность имеется… Правильно я говорю?

Среди присутствующих возникло оживление. Подполковник Солдатов напрягся: «В точку попал. Будто прочитал мои мысли».

— Так вот. Командование фронтом поддерживает такие настроения. Перед вами ставится задача: время от времени переходить в наступление силами полка и даже батальона, если, конечно, условия сопутствуют этому. Такие частные операции будут сковывать силы противника, заставят держать резервы на местах и не дадут ему возможности перебрасывать их на другие участки фронта. Но подобные операции должны тщательно прорабатываться штабами, чтобы не допустить промахов. А их у нас, к сожалению, предостаточно. Я повторяю: мы должны учиться воевать по-новому! Наступление наших войск не за горами, и к этому надо готовиться уже сейчас. Отступать мы, слава богу, научились, а вот наступать — нет. Особенно плохо работаем с разведкой. Доверяем поверхностным, зачастую непроверенным данным и на них строим свои расчеты. А ведь по-настоящему проведенная разведка — это половина успеха операции. Об этом следует помнить всегда. Я уверен, подними сейчас любого из вас и спроси, что за часть противостоит вам, какова мощь укреплений врага, как он вооружен, никто точно не скажет. А знать надо бы. Как вы будете наступать, если вдруг завтра последует такой приказ? Поднимете батальоны — и вперед?! Нет, дорогие товарищи, сегодня так воевать уже нельзя. Только точные и полные сведения о противнике, дислокации всех его частей, огневой мощи дадут возможность разработать наиболее оптимальный вариант наступления. Поэтому разведку коммуникаций врага, включая и его тылы, ведите постоянно, проверяйте и перепроверяйте, советуйтесь и обменивайтесь данными разведки со своими соседями. Настоящий командир должен знать о противнике если не все, то почти все — вот тогда он сможет воевать не вслепую, а с полным знанием дела, смело маневрировать своими резервами.

Майор Сергеев незаметно наклонился к Солдатову и шепнул ему на ухо: «Николай Кириллович, на доклад идите лучше к полковнику Козлову, командарм вас слушать сегодня не станет».

Солдатов вопросительно посмотрел на свого начальника штаба: почему? В поезде, когда они ехали сюда, комбриг договорился с Сергеевым, что он сам добьется приема у командарма, а начштаба напросится к Козлову. Они решили добиваться, чтобы их вывели из резерва армии и направили на передний край. Еще в поезде, взвесив все «за» и «против», они остановились именно на этом варианте. Никакой уверенности в том, что их поймут, не было. Но зато командарм будет знать их боевой настрой и в нужный момент учтет просьбу. А начальник штаба армии полковник Козлов — чтобы был в курсе, его слово для командарма не последнее.

Сергеев вновь прошептал: «Так будет лучше!» Но Солдатов упрямо мотнул головой — нет, только к командарму!

Никишин закончил свое выступление кратким обзором состояния дел на фронте и характеристикой сил и средств противника по последним данным разведки. На этом он хотел было закрыть совещание, но, вдруг вспомнив, что не сказал чего-то важного, стал перелистывать бумаги в своей красной папке, лежавшей на столе.