Десять лет. Публикации, интервью, выступления (1990-1999 гг.)

Кризис может длиться долго, он может длиться десятилетиями, даже могут быть изменения в самой политической системе. Но не ставится по крайней мере вопрос о том, сколько государств мы сделаем из одного, как оно будет называться, что там будет за строй. А когда мы имеем наблюдаемую ситуацию по всему срезу проблем, то это уже не кризис, а полная трансформация системы по всем ее направлениям.

Что из этого следует? Из этого следует одно очень важное, на мой взгляд, обстоятельство: те приемы, методы, а если хотите шире — вся методология, которую можно использовать в условиях традиционного кризиса, — все это здесь не подходит. Или почти не подходит. И усилия, которые мы прилагаем, могут оказаться тщетными. А процессы развиваются, и время идет. Поэтому речь должно вести о том, что нужны совсем другой подход, совсем другая методология: как быть, где искать рецепты, как выходить из положения.

При поиске таких ответов, мне кажется, очень важно посмотреть на историю. Почему так случилось именно в России, а не где-то в другом месте? Оказывается, что в России периодически что-то похожее возникало. Возникало в XVII веке, возникало позже, возникало в 1917 году. Очень похожее на то, что происходит в обществе сейчас, если взять и проанализировать, например, 1915-й, 1916-й, 1917-й годы... Но дело-то еще и в том, что ни разу Россия из такого положения не вышла достойно, ни разу не вышла без кровопролития, ни разу не вышла так, чтобы можно было потом гордиться найденным решением. Поэтому сейчас проблема поиска такого решения, мне кажется, должна быть поставлена в центр общественного внимания.

Надо отметить сразу, что ни в коем случае нельзя увлекаться тем, что у нас появилось в последнее время, — нашими парламентами, нашими демократиями и прочими инструментами. Можно подробнее раскрыть этот тезис и объяснить, почему они не могут вполне решить наши задачи. Но поскольку я экономист, обращу внимание на главное: мы очень жестко ограничены во времени. Состояние нашей экономики (я имею в виду не то, как, скажем, нами руководит Госплан или как Госкомцен повышает цены, а реальные процессы: как разваливаются хозяйственные связи; как происходят остановки производства; что далее будет происходить с ценами) ставит категорические ограничения по времени на поиск решений.

Конкретнее по этому поводу. Вот сейчас у нас начинает раскручиваться мощная спираль: цены — доходы, что означает очень жесткую инфляцию. Эта инфляция сочетается с остановками производства, которые вызваны разными причинами. Одна из самых существенных, — пожалуй, собственно инфляция, которая взрывает систему цен, а вместе с ней и систему хозяйственных связей. И вторая — то, что мы попали в трагическое положение с импортом, а вся наша экономика, и особенно агропромышленный комплекс, завязана на поставки по импорту.

Так вот: нарастание ценовой волны в сочетании сдефицитом на прилавках возбуждает недовольство населения. Но особое раздражение людей вызовет то, что цены не остановятся. Они будут расти дальше; ведь даже сейчас они не соответствуют тому, что было заложено решениями Госкомцен или правительства, и к середине лета это вызовет очень большую социальную напряженность. И может наступить такой момент, когда (если обществу не будет предложена какая-то разумная альтернатива) политическая напряженность в стране перейдет в качественно новую стадию.

Ведь до сих пор острота политического процесса во многом была связана с теми или иными, более или менее удачными заявлениями в прессе, со взаимными упреками политических лидеров друг другу, обидами, а также с митингами. Но когда положение населения еще больше обострится, то уже очень мало будет иметь значения, кто в какой газете кого и как обозвал. Разбирательство пойдет совсем в другой плоскости. Я думаю, что конец лета — это ближайшее ограничение, до которого еще можно решать проблемы исходя из наших интеллектуальных возможностей, из нашего менталитета. Это — первый рубеж. А дальше — дальше политические события могут принять очень неприятный оборот.

Поскольку инфляция будет продолжаться, то, естественно, люди станут искать способ приспособиться к обстоятельствам. Произойдет очень резкое снижение наших производственных возможностей, и, что не менее важно, население станет привыкать к этим условиям. Сейчас в обществе еще есть ожидание реформ. Но пройдет еще немного времени, и с нашими людьми может случиться примерно то же, что происходит в Латинской Америке, где уже лет сорок пытаются осуществить различные реформы, чтобы стабилизировать ситуацию и выйти из положения, в которое мы с экономической точки зрения только-только впадаем.