Десять правил обмана

Она покачала головой, снова ощущая, будто челюсти склеило арахисовым маслом. Когда он отошел, мать шагнула поближе.

– Я понятия не имела, что твой босс такой лакомый кусочек.

Каждая искра, которую чувствовала Эверли, угасла, как промокший фейерверк.

– Мам, фу…

Да, это был ответ десятилетки, но она частенько так себя ощущала в компании родителей. Рядом с ними она снова ощущала себя маленькой девочкой, которая больше не контролирует свою жизнь. Эверли обхватила себя руками, постукивая пальцами по плечам в надежде, что это выглядит так, будто ей нравится музыка.

– Что? – удивленно воскликнула мать. – Ты не считаешь его красивым?

– Я думаю, ее комментарий относился к тому, что ты об этом говоришь, тигрица, – подшутила тетя Джулс.

– Ага, – рассмеялась Эверли, благодарная тете за участие.

– Нет ничего плохого в том, чтобы признать красоту достойного мужчины. – Мать дотронулась до руки Эверли. Если бы на этом все закончилось, она бы и не протестовала. Она просто не хотела слушать детали и вести с ней подобные разговоры.

– Давайте займемся подарками, – всплеснула руками Джессика.

О, да. Давайте по всем кругам ада пройдемся. Ее мать знала, как сильно она ненавидела открывать подарки перед другими людьми. Она полностью терялась, даже если делала это в окружении семьи.

– Мам, давай откроем только твои. Пожалуйста! Я не хочу лишнего внимания.

– Я только рада разделить с тобой свой день. – Джессика положила голову на ее плечо. – Давай сделаем это вместе.

Живот Эверли сильно забурлил. Она вспомнила тот день много лет назад, когда из пиньяты посыпались крошечные волчки и запрыгали на бетонной площадке у подножия дерева. Она все смотрела тогда, как они крутятся, пораженная тем, что существует игрушка, идеально отражающая происходящее у нее внутри.

– Джесси, давай откроем твои, – вступилась тетя, похлопав племянницу по руке и одаривая ее понимающей улыбкой.

Уперев роки в бока, мать посмотрела на нее своим «Я не так тебя воспитывала» взглядом.

– Люди захотят, чтобы ты открыла свои подарки.

У Эверли уже был наготове аргумент. Она собиралась заговорить, потому что ей тридцать и она не обязана открывать подарки в свой ненастоящий день рождения, если сама того не хочет. Но в этот момент ее отец вышел на крыльцо, стуча по кастрюле деревянной ложкой.

– У нас тут много еды, так что прошу всех есть и не стесняться, – громко провозгласил он, когда гости затихли. Он привык выступать перед людьми. – Я хотел бы сказать несколько слов.

Он посмотрел в сторону Эверли, ее матери и тети, и хоть она любила своего отца, ее внутренности сжались от мысли, что он обратит на нее всеобщее внимание. Стейси, Крис и Тара наблюдали за событиями с другого конца двора.

– Мне посчастливилось быть окруженным несколькими чудесными женщинами в моей жизни. Но никто не делает меня счастливее, чем моя красавица-жена и прекрасная дочь. Я люблю вас обеих всем сердцем!

У Эверли на глаза навернулись слезы. Ее мать прижала к сердцу руку. Отец отложил кастрюлю с ложкой и поднял бутылку пива.

– За моих девочек! На их дни рождения и каждый день.

Все подняли свои бокалы или бутылки, и Эверли жадно отпила, охлаждая огонь в горле. Выжила. Все.

Впрочем, ей пора было бы усвоить, что не все так просто. Отец отставил бутылку, пока все еще пили, и наклонился. Когда он поднял в воздух биту, Эверли чуть не задохнулась, а Джессика захлопала в ладоши.

– Какой же день рождения без пиньяты?

Все засмеялись, послышались одобрительные возгласы, а Эверли встретилась взглядом со Стейси. Ее подруга пожала плечами, у нее был сочувствующий взгляд.

– Давай, Эви. Первый удар твой.

Она затрясла головой и остолбенела, когда мать начала подталкивать ее вперед. Ей снова было семь. Она снова была унижена и вынуждена стоять у всех на виду, пока все смотрели и ждали.

– Я не могла поверить, когда нашла эту штуку у тебя в шкафу, – тихо сказала Джессика.

Погоди. Что? Она еще сильнее засопротивлялась и посмотрела на мать.

– Все эти годы я гадала, что с ней случилось. Конечно, все сладости в ней уже пропали. Ну давай, дорогая, иди.

Нееееееееет. Нет. Нет. Нет.

Она и правда не могла дышать. Вдыхай. Ты можешь вдохнуть. У тебя паника. Да, мать его, конечно я паникую! Если это пиньята из моего шкафа, она не набита конфетами! Эверли вцепилась ногтями в ладони. Было больно, но она только сильнее сжала кулаки.

– Оуу, моя девочка стесняется! Ну ничего. Кто хочет попробовать? – сказал отец, оглядываясь по сторонам и протягивая биту.

Она испытала смешанные чувства, разрываясь между тем, чтобы поспешить к нему или убежать. Нужно это остановить. Что с ней не так? Почему она не может двигаться? Разговаривать? Кричать?

– Я попробую, – вызвался Крис, подходя к ее отцу.

Эверли впилась в него взглядом, сердце перестало биться. Она прижала руку к груди, уверенная, что оно остановилось.