Десятая муза

О, как вы к женщинам жестоки
за их приверженность к грехам!..
Но неужель не ясно вам,
откуда женские пороки?

Из женщин — символ суеты

не ваше ль делает искусство?
Но, разбудив в них злые чувства,
вы требуете доброты.

В ход средство пу́стите любое,

и ваше рвенье победит, —
но тут вы сделаете вид,
что крепость вам сдалась без боя.

Вы собственных страстей своих

пугаетесь, как свиста плети...
Вы сказки любите, как дети,
как дети, вы боитесь их.

Нужна вам в женщине любимой

(таков уж ваш мужской девиз)
смесь восхитительной Таис
с Лукрецией непогрешимой.

Ваш нрав для вас — источник мук:

как вам бывает неприятен
на зеркале вид грязных пятен
от ваших же нечистых рук!

И страсти и пренебреженья

равно́ вы признаёте власть:
презренье вам внушает страсть,
а страсть внушает вам презренье.

Честь женщины вам не важна;

вы мерите мужскою меркой:
строга — зовете лицемеркой
и ветреной — когда нежна.

И су́дите напропалую

нас всех за всякую вину:
за бессердечие — одну,
за легкомыслие — другую.

Но где же та, что вас пленит,

затеяв с вами бой по праву,
коль вам суровость не по нраву,
а легкомыслие претит?

Меж вашей пылкостью и скукой

лишь та уверенно пройдет,
в ком нет любви, но есть расчет
в союзе с Евиной наукой.

А тем, кто любит вас, увы,

любовь всегда ломает крылья...
Над их душой свершив насилье,
от них прощенья ждете вы.

Но кто достойней осужденья

в бесплодно-горестной борьбе:
та, что доверилась мольбе,
иль тот, кто расточал моленья?

И кто познает горший стыд

(пусть даже оба виноваты):
та, что грешит и ждет расплаты,
иль тот, кто платит и грешит?

Вы не ищите оправданья

своей вины в устах молвы:
такими сделали нас вы —
любите ж ваших рук созданье.

Коль мните вы, что ни одна

не устоит пред вашим взором,
зачем клеймите вы позором
ту, что без меры влюблена?

Но пусть в союзе с вами плоть,

тщета мирская, силы ада —
в самой любви для вас преграда,
и вам любви не побороть!

РОМАНСЫ

РОМАНС, в котором осуждается чрезмерная ученость, почитаемая бесполезной и даже пагубной для жизни