Десятая муза

Докучная память,
позволь, о, позволь мне
хотя б на мгновенье
забыть мое горе.

Недобрая память,

ослабь свои путы:
они меня давят,
они меня душат.

Коль насмерть меня ты

замучаешь, память,
тебе больше некого
будет тиранить.

О нет, я не жду

от тебя милосердья:
лишь пытку иную
придумай для сердца!

Ужели ты мнишь,

что собой дорожу я
и жизнь мне любезна
лишь тем, что живу я?

Тебе ли не ведать,

мой страж стародавний:
волнением сердца
она дорога мне.

Я с ней бы рассталась —

расстаться мне больно
с дарованной ею
бессмертной любовью.

Но смерть я приму,

как великую милость, —
лишь знать бы, что с милым
беды не случилось.

Несытая память,

ужель тебе мало
терзать меня снами
минувшего рая?

Ужель тебе мало

ночами шептать мне
о пламенных взглядах
и нежных объятьях?

Ужель тебе мало

былое блаженство
сегодняшней мукой
вонзать в мое сердце?

Зачем ты твердишь мне

о горькой обиде,
о том, что мне счастья
вовеки не видеть?

Зачем ты вину мою

в ссоре с любимым
бедой называешь
непоправимой?

В своем непрощенье

жестоко упряма,
меня ты, как плетью,
бичуешь словами;

словами, что милый

нес бережно в дар мне,
наносишь теперь ты
мне злые удары.

Зачем ты пророчишь,

что там, на чужбине,
другою любовью
пленится любимый?

Что там завлекут его

в сети коварно
все новых красавиц
все новые чары?

И вдоволь он местью

своей насладится —
за призрак обиды
воздаст мне сторицей?

Зачем ты смущаешь

мой разум смятенный,
твердя, что разлука
рождает измену?

О, сколь ненадежна

любовная верность, —
лишь тот ее данник,
кто ею отвергнут.

Слывет к переменам

врожденная склонность
извечным недугом
мужского сословья.

Пусть так, но ведь есть же

на свете мужчины,
что свято хранят
свою верность любимой.

Могу ли поверить,

что тот, кто мне дорог,
не чужд лицемерья
и чужд благородства?

Но слышу я, память,

как ты отвечаешь,
что в жизни дурное
сбывается чаще.

Вот так — то с надеждой,

то с ужасом в сердце —
я ночью и днем
между жизнью и смертью.

Молю тебя, память,

реши мою участь:
казни иль помилуй,
но больше не мучай.

ЭЛЕГИЯ, в которой женщина, прощаясь с возлюбленным, не в силах скрыть свою скорбь