Desiderata. Кто, если не ты (СИ)

И, несмотря на то, что постель была куда мягче и удобнее той, к какой он привык, Бальзак проворочался еще добрый час, возбужденно припоминая подробности происшествия, стараясь предугадать, что оно сулит. Так ничего и не выдумав и даже не обозначив для себя, как стоит ему держаться в таком сиятельном обществе, куда его занесло, он тревожно уснул – и пробудился на рассвете, когда внизу караульный заиграл зорьку.

Долгое время к нему никто не заходил – а выглянуть да поинтересоваться Бальзак постеснялся – и он терпеливо ждал, рассмотрев тем временем свое новое обиталище. Поглядеть здесь было на что: он в жизни не видел настолько изящной мебели из приятного на ощупь гладко отполированного до зеркального блеска дерева, шпалер с хитрым узором в арабески, столь тонкой вышивки на, казалось бы, совсем обыденных вещах. Но спустя час ему и это наскучило: чего уж там, дворец он и есть дворец, было бы чему поражаться.

Уже близко полудня к нему без стука заглянул человек в ливрее и пригласил следовать за собой. Привел в обширную комнату – не то большую гостиную, не то миниатюрную залу для приемов – и с поклоном удалился.

Осмотреться Бальзак не успел – с подоконника спрыгнул какой-то незнакомый ему человек – при ближайшем рассмотрении оказалось, что он вряд ли Бальзака старше – приблизился и бесцеремонно рассмотрел гостя, обойдя его по кругу.

-Стало быть, это тебя мне в компаньоны папенька прислал, - протянул он, и это не было вопросом. Бальзак понял, что этот рыжий, крепкий с виду парень и есть Его Высочество Наполеон. Ни вид его – хоть и пристойный, но все же какой-то небрежный, будто принцу мало было дела до своей внешности – ни тон Бальзаку не понравились. Ему подумалось, что принц, очевидно, таков же, как и худшие из его недавних одноклассников. Только в отношении его было бы немыслимо пустить в ход то, что он не стеснялся пускать в лицее. Впрочем, будущее покажет. Вполне может статься, что жизнь его сделается до того невыносимой, что проще будет не оправдать доверия Императора и быть возвращенным в учебное свое заведение, поставив, тем самым, на будущей карьере крест.

В еще недавние времена своего ученичества Бальзак ничуть не робел выстраивать свои отношения с товарищами по классу в такой форме, чтобы у тех не осталось никакого желания с ним общаться. Между собой они прозвали его «снулой рыбой» - и были, надо сказать, недалеки от истины. В их живом, шумном мире тихий, всегда немного апатичный и будто ничем не интересующийся Бальзак выглядел чуждо. С ним не было интересно не только говорить, но даже и драться: он умел испортить сверстникам любое удовольствие, и потому они живо потеряли к нему интерес и оставили в покое.

-Ну, что молчишь? – снова затеребил его принц. – Экий ты, как неживой! Ну-ка, погляди на меня прямо!

Он бесцеремонно ухватил нового знакомого за плечо и повернул лицом к свету. Прищурился, нахмурив такие же рыжие, как его волосы, брови и бросил, придирчиво изучая:

-Как тебя звать-то?

-Бальзак.

-Попробую не запамятовать. Ну, оттай, ледышка, расскажи мне что-нибудь – хоть бы и о себе, должен же я знать, с кем буду водить знакомство! Обо мне-то, небось, тебе и так все выложили.

Бальзак отрицательно покачал головой.

-Нет? – удивился Наполеон. – Даже странно. Папенька любит меня перед другими людьми похаять, хлебом его не корми, мадерой не пои… Как это он упустил такую блестящую возможность?

-Вчера было слишком поздно, - бесцветно отозвался Бальзак. – Полагаю, ему было не до подобных разговоров. Да и кто я такой, чтобы со мной их вести.

-Тебе сколько лет? Пятнадцать? Ну, как и мне значит. Это, стало быть, вчера тебя привезли?.. А когда?

-Полагаю, около одиннадцати часов вечера. Часов я не видел и точно ответить Вашему Высочеству не могу.

-Ну, а потом чего?

Наполеон, наконец, перестал его разглядывать, будто картину на стене или – неприятнейшее сравнение – предмет в лавке. Отпустил плечи, отошел к дивану да устроился там с удобством, теперь глядя с некоторого расстояния. Будто составлял свое мнение, используя все доступные средства наблюдения.

-Его Императорское величество ввел меня в курс дела и предоставил возможность отдохнуть. Десять минут назад за мной пришли и привели сюда. Более никаких событий не происходило.

-Что?.. – живое лицо Наполеона дернулось. – Ну, дают! А ну, садись, лопай!.. То-то я думаю, морда у тебя тощая, смотреть страшно…

Он, видя, что собеседник колеблется, вскочил на ноги сам, схватил его за руку и повлек к круглому столику у окна, накрытому для легкого перекуса. При виде запеченных в тесте яблок, фаршированных перепелиных яиц и нежнейших меренг у кого угодно слюнки бы потекли, не то, что у человека, с самого вчерашнего обеда не имевшего маковой росинки во рту.

-Вот ведь люди! – буркнул принц тем часом, - Притащат человека, голову заморочат да и бросят… Давай, не стесняйся, я обижусь, если откажешься. А потом ты мне расскажешь о себе.