Деструктив

– Покупаем. Есть питомники, где растят собак специально для еды, их пролечивают, откармливают, чтобы они жирные были. Но, знаешь, собак мы есть стали во время голода, до войны мы их не ели.

Из магазина вернулась Юля, принесла пиво, мы разлили по пивным кружкам, позвали Прохора и продолжили пьянку-готовку. Я нарезал мясо, выложил на противень и принялся вместе с Прохором мелко шинковать лук, а Витя очищать его. Музыка утяжелялась вместе с опьянением, мы слушали уже Foo Fighters. Когда с луком было покончено, выложили его на противень поверх мяса, посолили, поперчили, потом картошку. Прохор принялся тереть сыр через тёрку, поверх картошки, рассыпая его по столу, а мы с Витьком пили. Когда сыр был равномерно распределён по поверхности, залили всё майонезом и кетчупом написали «С приездом», разогрели духовку и поставили противень во внутрь. Теперь оставалось только пить и ждать, когда блюдо приготовиться и наконец-то можно будет лечь спать.

Пока пили и ждали я включил мультфильмы Роберта Саакянца «Ветер крепчает» и «Урок», это очень странные мультфильмы. Мы все знаем его мультфильмы, такие как «Масленица» и «Ух ты, говорящая рыба!», но те два шедевра, которые я показал той ночью Прохору и Виктору просто удивительные. Когда мы с Юлей случайно наткнулись на них несколько лет назад, я был поражён. Не буду описывать и рассказывать. Без СПОЙЛЕРОВ! Посмотрите сами, если вы их ещё не видели.

Пока развлекались мультиками и обсуждениями их под пиво, мясо по-французски, приготовилось и дало о себе знать, заполнив ароматом всю кухню. Мы проверили на готовность и убедились, что готово, надо отметить, что надпись получилась просто отлично. Я допил последние пол-литра пива и лёг спать. Юля уже спала.

Утром прилетел Пётр, я проснулся, ещё не отойдя от хмеля. Все спали, а мы с ним болтали на улице, я курил сигареты одну за другой, а он пил пиво и без умолку рассказывал, как хорошо в России, в частности в Краснодаре, что он обязательно переедет туда жить, но сперва хочет пожить и посмотреть Питер. Так, что на весну он планирует поездку в город на Ниве. Я надеюсь, ему там понравится, к тому же, туда уже скоро летит Прохор, а там, глядишь, и мы с Юлей вернёмся в Петербург. Всё-таки для писателя лучшего места не найти, но только для писателя, чтобы лишь изредка выбираться из своей «берлоги», которая должна быть непременно в центре, гулять, пить крафтовое пиво и опять нырять в комнату. Как у Иосифа Бродского:

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.

Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку? – Я бы здесь заменил на – «шишку», сейчас это современно и по Питерски.

За дверью бессмысленно все, особенно – возглас счастья.

Только в уборную – и сразу же возвращайся.

О, не выходи из комнаты, не вызывай мотора.

Потому что пространство сделано из коридора

и кончается счетчиком. А если войдет живая

милка, пасть разевая, выгони не раздевая.

Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.

Что интересней на свете стены и стула?

Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером

таким же, каким ты был, тем более – изувеченным?

О, не выходи из комнаты. Танцуй, поймав, босанову

в пальто на голое тело, в туфлях на босу ногу.

В прихожей пахнет капустой и мазью лыжной.

Ты написал много букв; еще одна будет лишней.

Не выходи из комнаты. О, пускай только комната

догадывается, как ты выглядишь. И вообще инкогнито

эрго сум, как заметила форме в сердцах субстанция.

Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция.

Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.

Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели,

слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся

шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса.

Я взял у Петра книгу «Голливуд» Чарльза Буковски. Мы наговорились вдоволь и разошлись по комнатам спать. Уснуть у меня не получилось, и я принялся за чтение новенькой книжки, Петя её купил, но так и не прочитал. Ему не понравились язык и манера письма, интересно, чтобы он сказал, прочитав «Женщины» того же автора? Меня же история о том, как Чинаски писал сценарий, а потом по нему снимали фильм увлекла. Я читал до полудня, пока Пётр с Прохором не встали.