Деструктив

У меня так и не получилось вытянуть из неё правду. Мы ещё немного посидели, поговорили о стриптизе, Женя рассказывала смешные случаи на работе. Как сломался шест однажды, и она упала, как в трусики монеты сыпали. «Русские мужики умные» – рассказывала она – «говорят, а что если насыпать в трусы монеты, они от тяжести спадут или нет? Насыпали. Не упали.». Вот такие истории, а девочке всего-то двадцать два года. Но ничего, нет ведь постыдной работы, стыдно не работать! Даёшь моральное разложение! Деньги не пахнут! Красиво жить не запретишь! Зато сама себя обеспечивает! Много разных доводов мы знаем в оправдание всему этому. Но стоит ли заниматься этим? Где эта моральная грань? Неужели нравственности больше нет? Что толкает на это девушек, да, и парней тоже? Главное оправдание такому падению – это страх перед нищетой. Если ты родился нищим, то нищим и помрёшь, в высшие слои общества, в элиту, так сказать, нам – нищим путь закрыт, нас туда никогда не примут. Раздеваться за деньги – это удел нищих, рабочего класса. Разве Женя от хорошей жизни этим начала заниматься? Разумеется, нет, её на это толкнул «голод». Мы все хотим хоть раз в жизни испытать достаток, пожить в доме своей мечты, привести себя в порядок, надеть дорогой костюм от Александра Амосу или платье от Гинза Танака, купить кубинские сигары, выпить бокал вина – Шато Марго 1787 года, и плевать, что оно не вкусное окажется, зато дорогое. Об этом писал и Достоевкий: – «Тварь ли я дрожащая или право имею.». Какая речь может идти о нравственности, когда денег нет на проезд, на нормальное питание. Всю жизнь гнаться за копейками, лысеть, толстеть, гробить здоровье тяжёлым трудом, портить нервы, выслушивая от начальства, какое ты бестолковое создание, слышать то же самое дома от жены, от детей, от мужа, родителей или от бабушки с дедушкой. Всем кругом нужны деньги! А итог: так полуголодные, полураздетые и ляжем в деревянные гробы. Так и не попробовав вина, не надев костюма и травились всё время дешёвыми сигаретами и шмурдяком. Inhabitatum inhabitamus, destitutum futuimus. (лат. – носим ношенное, ебём брошенное) – вот наша участь и другого не светит! Как смешно и жалко выглядят те, кто надеется выбиться в люди, срубить свой куш. Женя выживает как может. Можно ли её осудить? Думаю, нет. Если мы с вами не дошли до этого, то это только пока, всё может круто перемениться в один момент. Весь ваш никчёмный мирок может рухнуть, он-то держится на честном слове, все наши жизни ничего не стоят, накопления – стыд да срам. Но где-то должна всё-таки быть моральная грань! А должна она быть не у того человека, который падает, а у тех, кто рядом находятся и подталкивают, а то и пинают в аморальную бездну, на мнимом дне которой кажутся золотые монетки.

Легли спать на рассвете. Женя положила нас на двуспальную кровать, судя по всему именно в той комнате, где они придаются своим любовным утехам за умеренную плату извращенцев из «сети». Завалились в одежде, постель расстилать не стали – побрезговали, мало ли, может они не вдвоём этим занимаются, а приглашают коллег. Спалось плохо, снилась всякая чепуха, постоянно от кого-то убегал, было то страшно, то смешно, я даже разбудил сам себя смехом. Проснулся и лежу смеюсь, а над чем – не понял.

ФРЕДДИ