Детектив для уютной осени

Дверь на самом деле была заколочена, он подошел и подергал – не открыть. Куда-то пропали ящики и бревна, сваленные в середине круглого помещения.

Куда они могли пропасть? Ну, дверь заколотили, чтобы наверх не лазали и не падали оттуда, но кто стал бы отсюда мусор выгребать?! Да и не было поблизости никакого мусора – ни на площадке, ни на пляже!..

Похоже, что не только мусор вывезли, но и подмели, каменный пол был чист, никаких следов песка и уличной грязи.

Василий Васильевич прислушался. Ничего, только шум моря.

Он постоял в центре круглого помещения, помедлил и оглянулся на окно. Решетка была распахнута, путь к отступлению открыт.

Теперь, когда прошел азарт – застать на месте, накрыть, разоблачить, – он почувствовал страх. Он изо всех сил старался не поддаваться ему, но было страшно, и вся его эскапада показалась ему нелепой: куда он мчался, зачем, что именно хотел увидеть?

Он хотел увидеть того, кто зажег на маяке огонь, и теперь, когда до цели было рукой подать, Меркурьев понимал, что ничего этого он не хочет! Он хочет выбраться отсюда, добежать по «променаду» до дома и сидеть на веранде, приходя в сознание после атлетического кросса!..

– Кто тут есть? – крикнул Василий Васильевич вверх, но отозвалось ему только отсыревшее эхо.

Но огонь зажигался, он видел это собственными глазами и не мог им не верить!

Почему вы верите в существование Полинезии, спросил его философ Кант, хотя никогда не видели ее своими глазами, но не верите в то, что видите и слышите?

Василий Васильевич обошел помещение по периметру. Остановился и прислушался.

Ему вдруг показалось, что где-то вдалеке звучит музыка – струнный оркестр.

Меркурьев зажал ладонями уши, послушал шум собственной крови, отпустил, и снова до него донеслась музыка.

Выходит, там, наверху, кто-то слушает музыку!

Он дошел до лестницы с обломанными зубьями развалившихся перил и стал подниматься. Вскоре за поворотом скрылось круглое помещение с распахнутой решеткой окна, надеждой на отступление.

Меркурьев продолжал подниматься.

Он сделал еще виток, и взгляд его уперся в низкую приоткрытую дверцу. Дверца выходила прямо на ступени и высота ее была Меркурьеву примерно по пояс.

Он постоял, посмотрел сначала вниз, потом вверх и осторожно потянул дверцу на себя. Она открылась. Он нагнулся и сунул голову внутрь.

Там было совсем темно, и пока глаза привыкали, мозг рисовал страшные картины – скелет, прикованный цепью, летучие мыши, лошадиный череп, ржавое лезвие гильотины и собственная его голова, которая заскачет по ступеням, когда лезвие упадет на беззащитную шею!..

Меркурьев зажмурился, вцепившись в холодный ржавый дверной косяк.

Постепенно выступили детали – тесное помещеньице с низкими сводами и чугунной винтовой лестницей. Лестница уходила вниз, во мрак, и вверх и там терялась в темноте.

Василий Васильевич отступил на шаг и снова огляделся по сторонам. Никого и ничего, только тихая музыка.

Странное дело, он не видел здесь никакой дверцы, когда поднимался в первый раз! Меркурьев прикрыл ее и посмотрел на стену. Дверца на самом деле сливалась с кирпичной кладкой, разглядеть ее, не зная о том, что она есть, было трудно.

Он постоял немного и решился. Согнувшись в три погибели, протиснулся внутрь, нащупал чугунную ступеньку и полез наверх. Он именно лез, карабкался, а не поднимался, ему почти ничего не было видно, он помогал себе руками, нащупывал ступень, одолевал ее, нащупывал следующую, и все продолжалось.

Если б у него был фонарь! Мощный автомобильный фонарь с широким и сильным лучом!

Музыки здесь, за толстыми каменными стенами, не было слышно. Зато Василию Васильевичу стало мерещиться, что он чувствует отчетливый и сильный запах только что сваренного кофе!..

Выходит, тот, кто засел наверху, не только слушал музыку, но и пил кофе!..

Неизвестно, сколько он поднимался, может, полчаса, а может, больше, но в конце концов по глазам, привыкшим к темноте, ударил ослепительный белый свет, и Меркурьев увидел щель в камнях – здесь была точно такая же дверца, как и та, через которую он попал в лаз. Из щели сочился слабый свет, показавшийся Меркурьеву ослепительным.

Он толкнул дверцу и оказался на основной лестнице, почти у самой площадки! Вверху за поворотом было еще светлее, там начинался день, шумело море, и там было не так страшно!

Василий Васильевич рванул вперед и выскочил на площадку.

Здесь было так ветрено, что после стоячего воздуха потайного хода он захлебнулся и закашлялся.

Ветер выл в башенке, море грохотало внизу, косматые тучи шли низко, почти задевая шпиль маяка. И никого вокруг!..

Меркурьев схватился обеими руками за парапет и посмотрел вниз, а потом вверх – он бы не удивился, что тот, кто зажигал здесь огонь, умеет летать!

Никого.

Он настороженно обошел башенку по кругу, держась за холодные влажные камни. Мура здесь упала и ударилась головой. Ее кто-то напугал, и она упала!..

Он попытался заглянуть за решетку, где когда-то горел огонь, но ничего не увидел. Там было темно и пусто. Никаких следов огня, никаких проводов и электрических ламп.