Детектив и политика 1990 №5(9)

Потом центр на некоторое время переместился в клуб в Садыбе. "Наступит ли когда-нибудь конец этим скитаниям?" — думали они. Кроме того, не все шло так гладко, как бы этого хотелось Яцеку и его друзьям. Случались кризисные моменты, когда начинали портиться отношения между учащимися и персоналом. Учащиеся не справлялись со своими школьными обязанностями, проявляли все большую пассивность, не выполняли своих обещаний. И не потому, что уроки проходили скучно и формально. Учителя старались разнообразить занятия. Проще всего, конечно, было бы ограничиться лекциями, но это подходит только для обычной школы. В центре же учитель должен суметь установить контакт с учащимся, пробудить у него интерес к материалу, оригинально преподнести его, давать волю воображению учащегося, вызывать искренний интерес к решению той или иной проблемы. Фантазия учителей была неисчерпаема, но не у всех, однако, хватало терпения, когда, несмотря на все их усилия, проявления активности со стороны учащихся не было. Тогда кое у кого сдавали нервы, и они не в состоянии были сдержать свои эмоции, наказывали, а вернее, угрожали наказанием — прежде всего пугали, что выгонят из центра. Впрочем, такое наказание применялось весьма редко. Но иногда достаточно было самой угрозы, чтобы спровоцировать агрессивность воспитанников, их общее недовольство.

— Оно проявлялось, — вспоминает Яцек, — в эмоциональном шантаже. С помощью разных манипуляций делались попытки повлиять на учителя. Разжалобить его байками о трудностях. А когда это не удавалось, созывали собрание, проводили мероприятия, дискуссии. Такой метод можно считать позитивным, ибо с его помощью разрешались недоразумения и даже конфликты между учащимся и учителем, это был метод наиболее демократичный.

Но наиболее ретивые учителя забывали, что они имеют дело с "чокнутыми" — как повсеместно называли их учеников, — то есть с людьми, имеющими слабую психику и острее других переживающими личные и семейные неурядицы. Ведь большинство воспитанников происходят из неполных семей. До тех пор пока они не попали в центр, никто не занимался их проблемами. Они никому не были нужны, разве что правоохранительным органам. Конечно же, все это отражалось на посещаемости. Для Яцека отсутствие того или иного ученика на уроке было признаком того, что с ним что-то происходит; что не нужно его сразу наказывать, запугивать, а следует понять и помочь. Хотя бы узнать, что случилось.

Как правило, выяснить это было нетрудно. Чаще всего отсутствие на занятиях объяснялось ширянием, некоторые наркоманы были в бегах, другие же, пытаясь раздобыть наркотик, совершали проступки и даже преступления. Они имели дело с милицией, прокуратурой, судом, их направляли на детоксикацию или подвергали следственному аресту.

Яцек так просто от них не отказывался: чаще всего их поведение обсуждалось на школьном собрании. Иногда все вместе вносили залог, чтобы освободить кого-то из-под ареста. Иногда достаточно было поручительства. В других случаях нужно было поехать к ним домой, поговорить с ними, с их родителями, склонить к сотрудничеству. Убедить, что не все еще потеряно, что у них есть шанс вернуться, что их ждут, что они не одни будут бороться со своим несчастьем. И во многих случаях этот метод приносил положительные результаты.

Однако же, и это понятно, не всех удавалось спасти таким образом. Многие просто ширялись без всякой "идеологии" — из "любви к искусству".

— Я знал наркоманов, — говорит Яцек, — 70-х годов и тех, более позднего периода, когда мы встречались еще на Новогородской и рассуждали о смысле жизни, о ценностях, о выбранном пути. И это были конструктивные размышления. Из репертуара хиппи. Наркоманы 80-х годов другие. Часть из них просто ничем по-настоящему не интересуется, а от бессилия и потерянности они создают своеобразную идеологию. Они не самостоятельны. В некоторых случаях их приходится водить за ручку. Пожалуй, в меньшей степени, чем их старшие коллеги, они противостоят стрессам. Воспитанные под стеклянным колпаком, эгоцентричные, сосредоточенные практически исключительно на себе. Вместо того чтобы что-то давать от себя, они предпочитают брать. Крайний индивидуализм влечет за собой потерю контакта с действительностью.

То есть следует сказать, что помочь можно прежде всего тем, кто сам себе хочет помочь.

Учителя, которые применяли жесткие, диктаторские методы, наталкивались не только на сопротивление, их поражала прежде всего полная пассивность тех, кого еще можно было вытащить из трясины, а также тех, кто находился под негативным воздействием групп субкультуры. Персонал старался занять их время после уроков, отвлечь их внимание.