Детектив и политика. Выпуск 3, 1989

Жутко зачарованные, мы читали "Бесов". В кошмарной атмосфере сталинского террора "Бесы" не были романом XIX века, где горстка нигилистов пыталась сеять смуту в глухом провинциальном городе России, но леденящим кровь повествованием о том, что осуществили в СССР Верховенские и Шигалевы с помощью Федьки-каторжника. Новая система организации мира, придуманная Шигалевым, зловеще походила на практику сталинизма. Кровью Шатова нигилисты хотели скрепить круговой порукой кучку своих сообщников. Во время сталинских процессов на всех заводах и фабриках, во всех учреждениях, колхозах, школах, университетах — всюду созывались собрания, на которых клеймились позором "фашистско-троцкистские подонки" и открытым голосованием единогласно требовалось самое суровое наказание "похотливым гадам". В газетах широко печатались отчеты об этих собраниях и индивидуальные требования о том же знатных доярок или стахановцев, так же как и ученых, артистов, писателей и поэтов. Престарелая народная артистка Блюменталь-Тамарина и малолетний пионер умоляли "родное правительство и славные органы безжалостно выкорчевать все троцкистское охвостье". Надо было всех запятнать кровью казнимых…

Раскольникова бесконечно удивляло, что многие за границей, где ничто им не угрожало, верили этому кровавому бреду. Разумеется, коммунисты были обязаны верить, хотя многие их соратники, члены Коминтерна и КИМа, находившиеся в Москве, погибли без суда и следствия, как семья Ремеле, Гейнц Нейман, австрийские, польские, чешские и другие коммунисты. Весь Коминтерн и КИМ были разгромлены.

Этой же весной, проездом из Истанбула в Москву, провел у нас день Карский, полпред в Анкаре, заменивший недавно отозванного в Москву Карахана. О Карахане европейские газеты писали, что он был арестован. Позже мы узнали, что он погиб безвестно, как тысячи других. Раскольников давно знал Карахана и дружески относился к нему. Он несколько раз останавливался у нас в Софии, проездом в Москву. Красивый, с приятными манерами, приветливый, Карахан был очень популярен в Турции. Незадолго до отъезда из Анкары он женился на известной балерине М.Т. Семеновой. Карский произвел на нас впечатление человека обреченного и знающего это. После ужина я увела его в кино. Ему хотелось посмотреть Марлен Дитрих в "Марокко". Федя не мог нас сопровождать — надо было отправлять диппочту. Мы с Карским сидели в ложе, но золотые пески пустыни и шарм Марлен были где-то вне нас. Мне казалось, что мой спутник собирал последние силы, чтобы казаться спокойным. Потом мы провожали его на вокзале. Поезд ушел. Мы с Федей посмотрели друг на друга, думая о том, что никогда больше не увидим его. Так и случилось.

Однажды Федя показал мне приказ всем библиотекам, присланный из Москвы. В нем после имени автора и названия книги стояло: "изъять все книги, брошюры и портреты". На букву "Р" после Радека — "Раскольников: "Кронштадт и Питер в 1917 году". — Изъять…"

В июне 1937 года ударило громом: расстрел Тухачевского, Уборевича, Путны, Якира, Примакова, Корка и других.

Все высшее руководство Красной Армии было уничтожено. Ф.Ф. Раскольников знал их всех лично. Они были его соратниками и друзьями. Вначале он думал, что, может быть, они, возмущенные тем, что творилось в стране, попробовали вмешаться, но это не удалось, и их взяли и расстреляли, как всех других. Казалось бредом, что все могло произойти без попытки к сопротивлению, что вожди Красной Армии, лично храбрые люди, позволили арестовать себя. Маршал Гамарник застрелился, когда пришли его арестовывать. Но Якир перед расстрелом воскликнул: "Да здравствует Сталин!"

Раскольников, раздумывая обо всем происходящем в Москве, зная характер и нрав Сталина, скоро пришел к заключению, что к расстрелу Маршалов СССР приложил руку сам Гитлер. Немцы, угадав тайное желание Сталина отделаться от самых талантливых маршалов, подсунули фальшивки, доказывающие, что вожди Красной Армии были в "сговоре" с гитлеровцами. В "Открытом письме Сталину" от 17 августа 1939 года Раскольников пишет:

"Пользуясь тем, что вы никому не доверяете, настоящие агенты гестапо и японской разведки с успехом ловят рыбу в мутной, взбаламученной вами воде, подбрасывают вам подложные документы, порочащие самых лучших, талантливых и честных людей. В созданной вами гнилой атмосфере подозрительности, взаимного недоверия, всеобщего сыска и всемогущества Наркомвнудела, которому вы отдали на растерзание Красную Армию и всю страну, любому "перехваченному" документу верят или притворяются, что верят, — как неоспоримому доказательству".

Позже В. Кривицкий, один из руководителей НКВД, ставший "невозвращенцем", рассказал, что Сталин приказал НКВД сфабриковать совместно с гестапо документ о преступной связи советских маршалов с гестапо. После войны один из членов гестапо подтвердил точность заявлений Кривицкого.