Детектив и политика. Выпуск №4 (1989)

Среда, 16 января. В два часа после обеда собрался солдатский комитет нашего гарнизона. Комитет решил, ста голосами против восьмидесяти пяти, что следовало бы отменить офицерам и солдатам ношение погон.

Четверг, 17 января. Полковник Кобылинский пришел сегодня в штатском костюме, так как он отказался носить форменное офицерское платье без погон.

Пятница, 18 января. В три часа пришли священник и певчие. Четыре монахини, приходившие петь ранее, были заменены певчими из хора одной из церквей в Тобольске. Сегодня водосвятие, и новый священник в первый раз совершает богослужение у нас на дому. Когда Алексей Николаевич, в свою очередь, подошел приложиться к кресту, который держал священник, последний склонился над ним и поцеловал его в лоб. После обедни генерал Татищев и князь Долгорукий приблизились к императору и просили его снять погоны, чтобы избегнуть наглой демонстрации со стороны солдат. Император, по-видимому, возмущен, но затем, обменявшись взглядами и несколькими словами с императрицею, он овладел собою и соглашается снять погоны ради благополучия своих.

Суббота, 19 января. Сегодня утром мы отправились в церковь. Император надел кавказскую черкеску, которая всегда носится без погон. Что касается Алексея Николаевича, то он спрятал свои погоны под башлык. Сегодня императрица мне сказала, что император и она приглашают меня на будущее время пить вечерний чай у них[27], когда я не буду чувствовать себя утомленным своими уроками. Покончив с чаем, я удалился только после того, как великие княжны отправились к себе. (Алексей Николаевич ложился обыкновенно в девять часов.)

Понедельник, 21 января. Сегодня ночью выпал большой снег. Мы приступили к устройству ледяной горы.

Пятница, 25 января (12 января старого стиля). День Ангела Татьяны Николаевны. Молебен на дому. Прекрасный зимний день, солнце, пятнадцать градусов мороза[28]. Мы продолжаем подымать, как и в предшествовавшие дни, ледяную гору. Солдаты пришли помогать нам.

Среда, 30 января. Сегодня в караул назначен хороший наряд от 4-го полка. Император и дети провели несколько часов с солдатами в караульном помещении.

Суббота, 2 февраля. Двадцать три градуса ниже нуля. Князь Долгорукий и я сегодня поливали водою ледяную гору. Мы принесли тридцать ведер. Стало так холодно, что вода замерзала во время переноски от кухонного крана до горы. От наших ведер и горы шел пар. С завтрашнего дня дети могут кататься с ледяной горы.

Понедельник, 4 февраля. Говорят, что сегодня термометр опустился ночью ниже тридцати градусов. Ужасный ветер. Спальная комната великих княжон — настоящий ледник.

Среда, 6 февраля. Выясняется, что по инициативе 2-го полка солдаты решили, что комиссар Панкратов и его помощник Никольский должны покинуть свои посты.

Пятница, 8 февраля. Солдатский комитет сегодня после обеда постановил заместить Панкратова комиссаром-большевиком, которого вызовут из Москвы. Дела все более ухудшались. Выясняется положение прекращения войны Советскою Россией с одной стороны и Германией, Австрией и Болгарией с другой стороны. Армия распущена, но мира Ленин и Троцкий еще не подписали.

Среда, 13 февраля. Император сообщил мне, что вследствие демобилизации армии многие возрасты отпущены. Все старые солдаты (лучшие) должны нас покинуть. Император имеет очень озабоченный вид вследствие этой перспективы, так как смена может иметь для нас неприятные последствия.

Пятница, 15 февраля. Известное число солдат уже уехало. Они секретно пришли прощаться с императором и царским семейством.

За вчерашним чаем у Их Величеств, когда генерал Татищев выразил столь откровенно, как это позволяли обстоятельства, свое изумление по поводу того, насколько интимна и нежна была жизнь царского семейства, которая объединяла собою императора, императрицу и их детей, император с улыбкою взглянул на императрицу и сказал: "Ты слышишь, что говорит Татищев?" Затем со своей обычною добротою, сквозь которую проглядывала ирония, он добавил: "Если вы, Татищев, который был моим генерал-адъютантом, так плохо знаете нас, как хотите вы, чтобы императрица и я обижались бы на то, что о нас говорят в газетах".

Среда, 20 февраля. Император сообщает мне, что германцы заняли Ревель, Ровно, а также и другие места и что они продолжают наступать по всему фронту. Видно, что он глубоко опечален этим.