Детектив Замка Хэльдиборн (Сказки про домовых)

Повинуясь приказам Кубоша, из пыли и рухляди поднялись, раскрыв огромные щербатые пасти, несколько старых кожаных чемоданов и, словно атакующие бегемоты, ринулись на берегиню, тогда как множество ветхих изношенных плащей, пальто, шапок, каких-то вытертых шкур, рукавиц и валенок принялись ловить разгулявшихся полосатых насекомых, все более и более сокращая количество участников сражения… На Флорентику из темных углов начали прыгать кошки и пикировать летучие мыши, на нее пытались набросить свои сети огромные пауки, протянули когтистые лапки сверчки и богомолы… Однако отчаянная домовиха не сдавалась — отмахиваясь рассыпавшим огненные искорки помелом (Кубошу, панически боявшемуся пожара, приходилось значительные усилия направлять на их гашение), девчонка ловко увертывалась от самых крупных врагов, с треском угощала помелом тех, что помельче, легко рвала паутинки. Но шансов у маленькой волшебницы не было никаких! Кубош, уже предвкушая победу, оседлав какого то мелкого чердачного филина, подлетел совсем близко — войдя во вкус схватки, он теперь легко отражал атаки уцелевших ос и огненные шарики, насылаемые метлой противницы. И вот, когда уже казалось, что взятая в кольцо чемоданами, летучими мышами и котами, Флорентика неминуемо должна была угодить в плен, крохотная волшебница совершила непредвиденный ход: она влетела на полку старинного книжного шкафа, задорно и повелительно топнув ножкой, распахнула почти по середине валявшийся там какой-то манускрипт, скользнула на украшавшую полуистлевший пергамен затейливую раскрашенную гравюру и (не забыв показать крохотный язычок оторопевшему от неожиданности Кубошу), сперва превратилась в картинку, а потом (издевательски махнув ручкой на прощание), исчезла…

«Из домовых-библиотечных родом, не иначе!» — с досадой пробормотал донельзя уязвленный и растерянный домовой-хранитель: он прекрасно понимал, что теперь обнаружить Флорентику почти невозможно, пока она сама не покинет убежище. Ведь в Доме — многие тысячи книг, а в Невидимом Замке их, как минимум, десятки тысяч! Все они — от букваря и детской книжки-раскраски до солидных томов Всеимперской энциклопедии, золоченые корешки которых плотными рядами выстроились на полках шкафов в кабинете Старого Хозяина, связаны между собой нерушимым магическим союзом и в большинстве украшены хоть какими-нибудь картинками, по которым обученная библиотечной магии берегиня может кочевать столько, сколько ей заблагорассудится. А приказать книгам выдать беглянку домовой не может — каждая книга — это отдельный мир и власть домового заканчивается сразу под переплетом — на листе оглавления…

* * *

Пока на чердаке шло сражение, в остальном Доме люди, животные и вещи тоже не сидели на месте. Это только Кром-Кубош воображал, что без его участия в Замке и волосок с хвоста Барсбика на ковер не упадет.

В комнатах молодого Хэльдиборна стоял небывалый шум — ведь тут, вокруг обожаемого сына, брата (и вероятного супруга) суетились, непрерывно переговариваясь между собой и командуя метавшимися туда-сюда горничными и слугами, сразу четыре благородные госпожи — леди Фиеста Хэльдиборн-и-Тоннингем, юные леди Мирта и Милисса и, конечно же, баронесса Виоленна. Последняя, не теряя времени даром, расположилась на стульчике в изголовье лежащего на своем ложе Хэльдиборна (куда он был буквально насильно загнан заботами мамы и сестер), сжимала в своих ручках его правую кисть и беспрестанно высказывала самые нежные слова сочувствия и утешения:

— «О, господин Хэльдиборн! Как я буду несчастна, если не смогу все время быть рядом и оберегать Вас от болезней и неприятностей! Поверьте, я просто мечтаю быть рядом с Вами до тех пор, пока Вы полностью не выздоровеете! Ведь Вы не прогоните меня, правда?!» — проворковала Виоленна и бросила умоляющий взгляд в сторону — на сестер, которые ее немедленно и дружно поддержали в два голоса:

— «Конечно, милый братец! Виоленна так хорошо о тебе заботится!», «Милый Хэльд! Ты ведь не откажешь нашей дорогой Виоленночке в возможности помочь нам лечить тебя?!»

— «Милые сестры! Я не могу отказывать Вам, но будет ли госпоже Виоленне удобно оставаться у нас?! Да я и вовсе не настолько болен, чтобы вокруг меня хлопотало столько народа!»

— «Господин Хэльдиборн!!! Я Вам так благодарна!!! Не беспокойтесь! Я буду счастлива оставаться в Вашем доме хоть всю свою жизнь!!!» — Виоленна разумно предпочла услышать в словах больного только то, что ей было нужно, прекрасно понимая, что хорошо воспитанный юноша не сможет возразить ей из опасения поставить гостью в неловкое положение.