Дети ада

— Пятая бригада, — кивнул на деревню Лесков. — Тут у меня работают практиканты из сельхозинститута. Надо им письма отдать.

Я машинально взглянул на коричневую сумку, опрокинувшуюся на заднем сидении, несколько проштампованных конвертов упали на пол кабины. Я нагнулся с переднего сидения и подобрал.

— Господи! — вырвалось у меня. — Это же...

В руках я держал три конверта и один из них был мой. Размашистый почерк с Лениным адресом, марка с синим самолетиком... К конверту была приклеена бумажка с новым адресом...

— Стой! — закричал я, хватая председателя за плечо. — Где она?!

— Кто «она»? — повернул он ко мне удивленное лицо. И тут «газик» козлом подпрыгнул и чуть было не выскочил на поле гречихи.

— Лена! — радостно орал я, размахивая перед его носом письмом. — Моя Ленка!

...Я увидел ее на другом поле, которое спускалось от деревни к озеру. Высокая, с ослепительно огненными волосами, она стояла у самой дороги и, прикрыв узкой ладонью глаза от солнца, смотрела на приближающуюся машину. Рядом с ней стояла еще одна девушка в брюках. Она отмахивалась одной рукой, по-видимому, от пчелы.

— Здесь тоже стоит сломанный комбайн, — сказал Федор Васильевич. — А скоро жатва.

— Починим, — не отрывая глаз от такой знакомой и родной фигурки, беспечно ответил я. — Я готов был этому отличному парню, подобравшему меня на дороге, весь машинный парк отремонтировать...

Я выскочил из машины и, сминая росшую и на дороге гречиху, кинулся к девушкам. Я что-то кричал и улыбался во весь рот.

— Кто вы? — спросила меня ее подруга. В глазах у нее — удивление.

— Почтальон! — орал я, размахивая рукой с зажатым в ней конвертом. — Привез вам письма, пляшите!

Ленкины счастливые глаза стали такого же цвета, как и вода в озере за ее узкой спиной. Она молчала, но ее синие глаза и так мне все сказали... Какой же я был дурак, что усомнился в своей Ленке!..

— Вот она, моя точка заземления! — сказал я подошедшему председателю и для убедительности топнул по земле ногой, обутой в офицерский хромовый сапог.

— Иван, — чуть слышно произнесла Ленка. — Как ты меня здесь нашел?

— Я ведь летчик... — улыбался я, глядя в ее красивые глаза. — Правда, бывший... Как это в старинной песне-то поется: «мне сверху видно все, ты так и знай!»...

РУЖЬЕ

Дед Андрей, плечистый и высокий, широко шагает впереди. И хотя он в охотничьих сапогах с завернутыми голенищами, шагов его не слышно. У меня под ногами так и стреляют сучки, попискивают сухие еловые шишки, шуршат ржавые прошлогодние листья. Иногда совсем рядом, из-под поваленного бурей дерева, с треском и хлопаньем взлетают крупные птицы. Какие они, я не успеваю рассмотреть: птицы тут же исчезают среди ветвей.

Солнечные лучи, заблудившись где-то в колючих сосновых лапах, теряются, гаснут, так и не добравшись до земли. Маленькие пушистые елки цепляются за мои штаны, клетчатую рубаху, будто просят остановиться и поиграть с ними. Скучно, наверное, маленьким елкам в сумрачном лесу: неба почти не видно, ветру до них не добраться птицы облетают их стороной. Птицам нравятся высокие деревья с густой листвой. Я останавливаюсь, задираю голову и смотрю на странную красноголовую пеструю птицу с крепким клювом. Птица прыгает по сосновому стволу, как по тротуару, причем с одинаковой ловкостью, как вверх головой, так и вниз.

— Дедушка! — дергаю я за штанину старика. — Кто это?

Дед Андрей останавливается и качает головой. Ему удивительно, что внук никогда не видал дятла. Откуда мне его было видеть, если я первый раз в лесу? На картинках видел, но там вроде бы какой-то другой...

«Тук-тук-ту-ту-тук»! — быстро стучит клювом по дереву птица и, упираясь жестким хвостом в кору, пружинистыми скачками ловко продвигается вперед.

— Дятел это, — говорит дед. — Ишь, как сноровисто работает!

— Работает?

— Продолбит клювом дырку, вытащит древесного паразита, подзакусит, и дальше.

— Бедный дятел... — жалею я птицу. — От такой работы у него, наверное, голова пухнет?

— Хм, — ухмыляется в седую бороду дед Андрей, — восьмой десяток на свете живу, а никогда не думал: болит у дятла голова или нет.

Мы идем дальше. Дед — впереди, я — сзади. Дед в старом пиджаке с заплатками на локтях, подпоясан патронташем. Голову прикрывает военная фуражка с красным околышем. На плече — стволами вниз — ружье. Я в зеленой курточке, в руке — плетеная корзинка для грибов. Пока там перекатываются всего два гриба: боровичок с оторванной шляпкой и большой красный подосиновик. Грибов в лесу много, но я смотрю под ноги и глазею по сторонам и выискиваю птиц на ветвях. Это интереснее, чем разыскивать искусно замаскировавшиеся в жухлой листве грибы.