Читаем Дети Арктиды. Северные истоки Руси полностью

Тейлор, еще один не менее известный антрополог, утверждает, что «первые индоевропейцы были высокие блондины, но при этом короткоголовые. Этот тип представлен среди древних кельтов и современных славян, кроме того, его выявляют среди умбро-латинов». Профессор Риджвей включил в этот список еще и ахейцев Греции. Далее Чайлд пишет: «Недавние исследования показали, что сфакиоты Крита, которые, видимо, являются прямыми потомками дорийцев, принадлежат к той же самой группе брахицефалов. Кроме того, и азиатские блондины (иранцы, скифы, сарматы, тохарцы) оказывается, принадлежат к тому же самому типубрахицефалов, что и славяне»; «европейские брахицефалы разделились на две части: низкорослые и темные, с одной стороны, высокие и светловолосые – с другой. Обе эти ветви были азиатского происхождения. Первая из них включала в себя предков финнов и басков, а вторая, которая обосновалась в северной части Центральной Европы, превратилась в индоевропейцев. С другой стороны, длинноголовые жители севера не были (!) изначально индоевропейцами, а стали ими только посредством контактов с брахицефалами». Ставлю восклицательный знак, ибо это принципиальное утверждение – долихоцефалы Европы были прежде индоевропейцев, они или автохтоны, неандертальская ветвь каменного века, или пришли до арийцев и пришли с другой стороны, ни с севера или востока, откуда шли индоевропейцы. Стопроцентно согласен с мифологами Третьего рейха, это остатки «атлантов». Тейлор с особым ударением отмечает, что «древние германцы исказили индоевропейский язык, свидетельством чего являются изменения в произношении согласных……достаточно вспомнить о знаменитых звуковых изменениях, на которые уже указывали Фик, Тейлор и Бендер. Такие фонетические изменения подразумевают, что древние германцы в очень значительной степени были смешаны с неиндоевропейскими народами». Ученый не решается сказать открыто, что индоевропейский язык для германской ветви не родной, и пытается объяснить необъяснимой деградацией: «Но чтобы избегнуть этого противоречия, можно вслед за де Мишели отделить индоевропейцев от жителей Северной Европы и вспомнить о том, что наиболее чистым индоевропейским языком является тот, на котором все еще разговаривают литовцы и от которого германские языки отошли необъяснимо далеко. Но мало того, что прагерманский язык явно деградировал с фонетической точки зрения, культура самых ранних обитателей Скандинавии не соответствует тем сведениям, которые при помощи сравнительного языкознания мы можем получить о прародине и примитивной цивилизации индоевропейцев». Проще говоря, прародина прагерманцев не соответствует прародине индоевропейцев. Там же: «Представители скандинавской расы были скотоводами, так как кости животных находят в их курганах», и это понятно, не понятно главное, что это за раса такая, «скандинавская». У самой «Скандинавии» есть оригинальный ответ от готского «skadana» (стадо) и «awiâ,aujô» (прибрежная полоса, луг), так что Scadanavia «странау моря, полная скота».

Рогатые тевтоны, у которых и боги с бычьими рогами, которые и сами до сих пор поедают сырое бычье мясо, и есть еще неплохо сохранившиеся «атланты».

* * *

Атлантический культ быка и крови чужд северной расе, и среди современных «белых» он присутствует опять же на самом атлантическом западе, на Атлантике и за Атлантикой, в «сфере влияния» Сета-Посейдона, для которого на сакральном уровне и приносится жертвенный бык. Для англичан, даже немцев, испанцев, итальянцев («карпаччо»)употребление в пищу сырого или полусырого мяса с кровью имеет в себе глубокие древние, атлантические, корни, совершенно чуждые северной расе, особенно и прежде всего русскому типу, для которого мясная пища явно вторична, а сырое мясо противоестественно. И даже соседи атлантистов, скандинавы, те, кто ближе к Северу и Востоку, не восприняли ни в быту, ни в обрядах эти противоестественные и явно дегенеративные атлантические позывы.

* * *

Славяне среди бела дня на капище, у огня, под Солнцем и небом, выпрямившись, с распростертыми вверх руками. Они говорят – мы не рабы божьи, мы дети божьи, Даждьбожьи внуки. Вспомним слова Гесихия из Александрии (V в. н. э.): «Гиперборейцы почитают небесный свод и совершают жертвоприношения под открытым небом»

Руки, поднятые вверх, к Солнцу – так везде от Индии до Севера Руси изображают на вышивках, сосудах, орнаментах богов и богинь. В отличие от иудейской (иудеи, христиане, мусульмане – все согбенные, ниц, на коленях) традиции. Христиане все праздники и литургии проводят под темным сводом, в полутьме, ночью, при свечах и под Луной, припавшие к земле и падшие на колени. Они кричат – мы рабы божьи, взятые из праха и в прахе сгинувшие.

Перейти на страницу:

Все книги серии Славная Русь

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное