Дети богини Дану

— Нет, — отрезал Девон и, поймав Дею за плечо, потянул в сторону покоев, — пошли.

Кейли задумчиво наблюдала, как Риган мечется от стене к двери. У неё уже появился новый план, но Риган явно не горел желанием слушать его. Это огорчало, и из груди Кейли вырвался разочарованный вздох.

— Что? — друид тут же замер и посмотрел на неё.

— Ты приказал мне ничего не предпринимать без тебя.

— Да.

— Но…

— Ну же, Кейли, — Риган поморщился, — говори.

Кейли улыбнулась и, поднявшись с подушек, скользнула к нему. Обвила шею Ригана руками и запечатлела на его губах нежный поцелуй.

— Я читала книги, которые хранятся у тебя в покоях.

— И что? — Риган, не раздумывая, обнял её, хотя вопреки обыкновению близость Кейли не будила в нём ничего.

— Там есть рецепт зелья… Это древний орнамент и я не до конца его разобрала. Зелье Безумия, я бы так его назвала.

— Что?..

— Белена, мак и полынь.

Риган внимательно посмотрел на неё.

— Не безумия, — сказал он. — Зелье, которое заставляет человека забыть тех, кого он любил.

— Что, если бы Дану его выпила?

— Думаешь, она кого–нибудь любила?

— Думаю, она любила тебя, — улыбка на губах Кейли стала немного грустней, — думаю, Девон был для неё всего лишь игрушкой.

— Самолюбие тебя ослепило, — Риган вывернулся из её рук и отвернулся к окну.

Кейли закусила губу.

— Риган, выпив зелье, она забудет главное, что было для неё важно — чем бы это ни было. Чувства к тебе, жажда власти или её народ. Так или иначе, она больше не потребует от тебя ничего.

— Я сказал — нет.

Кейли поморщилась.

— Тогда тебе следовало сделать, как я предлагала.

Риган развернулся, и на лице его была злость. Он поднял руку, намереваясь больно стиснуть Кейли плечо, но та изогнулась и вместо этого упала к нему в объятия, прижалась всем телом и сама его обняла.

— Риган, я тебя люблю.

Злость медленно растворялась. Пальцы Кейли пробежались по груди Ригана и его животу, но, опустившись к промежности, замерли, и глаза Сенамотис наполнило разочарование.

— Устал, — Риган поцеловал её в лоб и снова вывернулся из рук.

— Твоё зелье подействовало, — задумчиво произнёс Девон, выслушав доклад одной из жриц — той, что обслуживала восточное крыло.

— Это мелочь, — ответила Дея рассеянно и пристроилась к нему под бок.

Девон лежал на просторном ложе и осторожно потягивал вино из резной деревянной чаши. Он смотрел в окно.

— Девон, ты знаешь, что теперь делать?

Девон кивнул.

— Талисманы сгинули на севере, — сказал он. — Мы принесём их нашей госпоже. Это докажет, насколько я полезен ей. А обряд… Его может исполнить Риган. Будет польза и от него.

Глава 35

Ветер бил Девону в лицо, и впервые за долгое–долгое время он чувствовал себя свободным.

Колёса стучали по ночной дороге, и руки Деи лежали у него на поясе, согревая, тело девушки приятно касалось его спины, а подбородок Деи лежал у него на плече.

Дорога, прямая, как стрела, неслась вперёд меж рядов сосен, отсвечивавших бледной зеленью в лучах луны.

До заезжего дома оставалась всего пара часов езды, но Девон не собирался останавливаться там — за ночь он хотел уехать как можно дальше от Эмайн Махи, от Армы, от Тары — и от всего, что составляло его жизнь.

Так, до рассвета, колесница неслась вперёд, и лишь когда над серым горизонтом зарделся первый солнечный свет, едва пробивавшийся сквозь тучи, Девон остановил коней.

Дея к тому времени едва держалась на ногах.

Они позавтракали солониной, которую взяли с собой и, не разжигая костра, уснули, выпустив лошадей пастись.

Потом, ближе к обеду, Девон разбудил Дею, и они снова двинулись в путь.

— Почему ты уверен, что эти талисманы именно там? — спросила Дея, когда ближе к полуночи они снова остановились на ночлег. На сей раз Девон решил всё же остановиться в заезжем доме, и теперь они сидели в тени у очага, негромко переговариваясь между собой.

Девон долго смотрел в огонь и молчал.

— Моя мать, — наконец сказал он. — Вернее, не мать… Та, что стала наложницей отца.

Дея внимательно смотрела на него, ожидая продолжения.

— Она рассказывала о курганах, где хранятся великие ценности древних времён. Я не знаю, есть ли там копьё или меч. Но там точно может быть что–нибудь ещё. К тому же… Я рад, что наконец смог покинуть Арму. Она душила меня.

Девон прислонился к её плечу и какое–то время не спрашивал больше ничего.

Утром они снова отправились в путь.

Риган был зол. С того момента, как он вернулся в туаты, злость едва ли надолго оставляла его, но мысли о том, как нелепо отверг его милостивое предложение несчастный самозванец–друид, не давала ему покоя ни ночью, ни днём.

К тому же жрицы донесли ему о том, что собирался делать Девон, и Риган без всяких оснований чувствовал себя обманутым — Девон, очевидно, намеревался его использовать.